Нена проснулась за полночь, чувствуя резкую боль внизу живота. Сначала она перевернулась на другой бок и попыталась найти более удобное положение. Но заснуть ей не удалось: боль не проходила, а, напротив, усиливалась. Нена заволновалась.
Включив ночник, она попыталась сесть, но от боли не смогла распрямиться. Отбросив одеяло, Нена попыталась опустить ноги на пол и поняла, что истекает кровью.
— Только не это, — в ужасе вырвалось у нее. Что с ней происходит? Неужели она теряет ребенка?
Леденящий душу страх охватил ее, когда она замерла, сидя на краю постели, как будто неподвижность могла остановить то, что происходило внутри ее тела. От очередного приступа боли у нее перехватило дыхание. Нена инстинктивно потянулась к телефону и, взяв трубку, бессильно откинулась на подушки.
Переведя дыхание, она набрала номер и стала с нетерпением ждать, когда кто-нибудь поднимет трубку.
— Алло!
Услышав голос дона Педро, Нена смущенно поежилась, сожалея, что это не донья Аугуста. Так неловко тревожить их глубокой ночью. Что подумает ее свекор? Хотя на самом деле ей уже безразлично это.
— Это Нена, — дрожащим голосом произнесла она. — Извините, что беспокою вас так поздно. Донья Аугуста дома?
— Конечно, дома… Нена, — озабоченно спросил он, — что-нибудь случилось?
— Да. Можно мне поговорить с ней?
— Ну конечно, дорогая, сейчас. — Она слышала, как дон Педро бормочет что-то жене, передавая ей трубку.
— Нена, что случилось? — с тревогой спросила донья Аугуста.
— Я… я проснулась от ужасной боли. А когда села, то поняла, что я… что у меня кровотечение, — торопливо объяснила Нена.
— Боже мой! Оставайся в постели. Я буду у тебя через несколько минут. Не двигайся. Сейчас я вызову "скорую помощь".
— "Скорую помощь"? — хрипло переспросила Нена.
— Да. Тебя необходимо немедленно отправить в больницу, дорогая, или ты можешь потерять ребенка.
— О нет! — Нена залилась слезами. — Господи, пожалуйста, не надо! Я так хочу ребенка! Я…
— Успокойся, Нена, все будет хорошо. Мы сейчас приедем.
Нена положила трубку. Неподвижно лежа на подушках, она молча плакала. Как можно было вести себя так глупо? Почему она не рассказала Рамону о том, что беременна? А теперь, должно быть, уже поздно. Нена закрыла глаза и попыталась успокоиться.
Вскоре она услышала шаги на площадке, а затем стук в дверь.
— Войдите.
— Нена, — донья Аугуста, которую впустил Уортинг, поспешно вошла в комнату, — мое бедное дитя! Не волнуйся. Мы поедем с тобой в больницу.
— Мы? — слабым голосом спросила Нена.
— Я вынуждена была сказать Педро, прости.
— Ничего, - она попыталась улыбнуться и закрыла глаза от подступившей боли. — Теперь это не имеет значения.
— Ну, ну, — успокоила ее донья Аугуста. — Скоро мы будем в больнице, и я уверена, что все обойдется. Но в будущем мы должны лучше заботиться о тебе.
Рамон почувствовал вибрацию сотового телефона и, извинившись перед Грантом Коннелли, высокопоставленным нью-йоркским юристом, с которым он обедал в ресторане Киприани на Пятой авеню, поднес аппарат к уху. Было так шумно, что он почти ничего не слышал. Ему пришлось встать из-за стола и выйти из ресторана.
— Теперь я тебя слышу, отец. Почему ты звонишь мне сейчас? Ведь у вас половина третьего утра. Надеюсь, ничего не случилось?
— К сожалению, случилось, Рамон.
— Что? В чем дело? — хрипло спросил он, чувствуя, как его охватывает страх.
— Нена…
— Что с ней произошло? — нетерпеливо расхаживая по тротуару, Рамон едва не сорвался на крик.
— Сейчас ее везут в больницу. Боюсь, она может потерять ребенка.
