Его задевали известия о том, что Кирстен проводит вечера с другими, а особенно больно было увидеть ее сегодня с Доном. Сэм уж было подумал, что она убедилась – он не такой уж зловредный тип, каким показался ей при первом знакомстве. Она даже улыбнулась ему и позволила намазать ей спину кремом.
Сэм вздрогнул, вспомнив о ее нежной, мягкой коже. Она была восхитительной – такой, о какой он не мог и мечтать. А когда она откинулась назад, к нему, он едва сдержался, чтобы не прижаться щекой к ее коротким спутавшимся волосам и не поцеловать ее изящную шею.
Но только Дон помахал ей рукой, как она ушла, даже не обернувшись. А что он еще ожидал? И то, что его сейчас терзает, – это не ревность, убеждал себя Сэм. Это просто его «я», задетое за живое.
На следующий день, когда обед в доме Бакли заканчивался десертом из домашнего пирога с персиковым кремом, зазвонил телефон. Корали вскочила и поспешила в кухню, чтобы взять трубку, но тут же вернулась и с лукавой улыбкой объявила:
– Кирстен, это тебя, – и уселась на свое место.
– Меня? – переспросила Кирстен, отодвигая стул, и подошла к телефону.
– Кирстен, это Сэм Лоуфорд.
Его голос был ей уже знаком, и Кирстен почувствовала удивление и еще что-то – ну конечно, не радость.
– Сэм? Корали сказала, что вам нужна я?
Она сказала это, не подумав, и тут же поняла, что ее слова прозвучали двусмысленно, но Сэм только расхохотался:
– Обязывающее заявление. Но сейчас я хочу только поговорить с вами. Как вы себя чувствуете? Усталости нет? Не надо ли еще крема от солнечных ожогов?
Его голос был чертовски сексуален. Низкий и хрипловатый, с еле заметным оттенком страстности, таким легким, что Кирстен не могла понять, так ли это на самом деле или ей просто этого хочется.
– Все в порядке, – пробормотала она. – Я отлично отдохнула, а ожоги от солнца почти исчезли. Я еще пью лекарства, но все равно спасибо за то, что спрашиваете.
– Я вам уже говорил, что беспокоюсь, – сказал Сэм. – И мне хотелось бы узнать вас получше. У вас с Доном Стерлингом нет ничего продолжительного?
– Что значит «ничего продолжительного»? – резковато спросила Кирстен. Он не может сказать и нескольких предложений, не оскорбив ее!
– Ничего не значит! – Он тоже заговорил резче. – Как же мне вас убедить, что я хочу, чтобы мы были друзьями, если вы все мои слова понимаете шиворот-навыворот?
– А как я должна их понимать, если вы постоянно меня оскорбляете? – Она тоже почти кричала.
Сэм смешался, и Кирстен услышала, что он глубоко вздохнул. Когда он заговорил снова, голос был обеспокоенным:
– Кирстен, выслушайте меня, пожалуйста. Для меня это важно. Когда я спросил, нет ли у вас с Доном ничего продолжительного, я просто имел в виду, собираетесь ли вы встречаться постоянно? Если так, я не буду больше вам докучать, но если нет, то мне хотелось бы пригласить вас на ужин и попытаться сгладить эти… недоразумения между нами.
В сердце Кирстен вспыхнула надежда. Она с удовольствием общалась бы с Сэмом. Почему-то ей не удается справиться со своим влечением к нему. Он тоже к ней неравнодушен, поэтому не лучше ли отказаться сразу? Не хочется, вернувшись в Калифорнию, горько сожалеть о том, что может сейчас произойти.
Но предварительно ей надо было узнать ответы на несколько вопросов.
– Сэм, вы все еще злитесь на меня за вмятины на вашей машине?
– Нет. Я уже об этом забыл, – его голос звучал слегка удивленно от такой резкой перемены темы. – Я рад только, что вы не пострадали.
Кирстен почувствовала огромное облегчение.
– Вы уже ее исправили?
– Да, все в порядке. Ваша страховая фирма все оплатила без задержки.
Кирстен невольно улыбнулась.
– О, замечательно, я так рада! Она выглядит нормально?
– Как новенькая! – Сэм был и вправду доволен. – Даже нельзя сказать, что она была помята. И я вам обещаю, что больше эту тему никогда не затрону.
Кирстен засмеялась:
– Будьте с такими обещаниями поосторожнее. Может, их будет весьма нелегко сдержать. Тогда вы на меня ужасно разозлитесь.
– Я боялся вас, – серьезно ответил Сэм. – Это и подогревало мой гнев.
– Боялись меня? Вы? Но почему? – ошеломленно проговорила Кирстен.
