– Значит, говорите, Веник конкретно поднялся. Рэкетсмен, типа. И Элону от меня увел… Теперь понял я, пацаны. Это он меня, гад, грохнуть хотел. Он меня заказал…
– Эй, о чем это ты?
– Меня, пацаны, на зоне чуть не грохнули. Какая-то мразь «торпеду» с воли на меня направила. Чуть на нож меня, пацаны, не поставили… Кому-то мешаю я. Кто-то хотел… Или хочет от меня избавиться… Так майор говорил. Я не поверил. Думал, бредит мент… А теперь так не думаю. Потому как точно, заказали меня, пацаны. Даже знаю кто. Теперь знаю… Веник это. Его работа…
– Ты думаешь? – озадаченно посмотрел на него Жук.
– Не думаю, а знаю!… Я-то Элоне больше нужен, чем Веник. Я для него соперник. А он в силе. Куча «быков» под ним. С ворами, гад, состыковался, забашлял им, а те «торпеду» в мой адрес выслали. Все просто…
– Ты говоришь, в зоне тебя хотели грохнуть. А что, это через воров делается?
– А через кого?… Это на воле всякие животные, вроде Веника, масть могут держать. А на зоне они никто. Там воры всем заправляют. И с воли за колючку только через них можно выйти. Все через «законников» и «жуликов» делается…
– Понятно, – кивнул Жук. – Только тут такое дело… Веник с ворами на ножах. Еще год назад разборка крупная была. Ты про Горобца слышал?
– Ну ты, брат, даешь. Это ж вор законный, он нашу зону с воли держал… Так что, Веник с ним схлестнулся?
– Схлестнулся. Из-за колхозного рынка. Послали Горобца куда подальше…
– Что-то слышал, – кивнул Родион. – Говорят, у воров с каким-то Боксером непонятка была…
– Ха! Так Боксер – это и есть Веник. Ты что, думаешь, он себя Веником звать позволит? Он же не шибанутый…
– Вот, значит, как. Слышал я про Боксера. Крутой, говорят, мужик. Так это и есть Веник. Чудеса…
Родион приуныл. Одно дело, когда крутость соперника признают Жук и Жека, и совсем другое, когда о нем всерьез говорят матерые уголовники. Про Боксера на зоне говорили много гадостей. Но силу его признавали все. Шутка ли, чуть не половину Заволжска под себя подмял. И все ему мало…
Нет, не справиться ему с этим уродом. Разве что сам по тупости своей беспредельной на пулю воровскую нарвется. И тогда Родион сможет спать спокойно. И Элона… Нет, если Элона останется вдовой и снова потянется к нему, он не примет ее. Есть у него гордость… Хотя, хотя… Жизнь странная штука. И невозможно предугадать, как все повернется.
– Теперь ты понял, что Веник здесь ни при чем? Нет у него выхода на воров. Да и не до тебя ему сейчас…
– Если не он, тогда кто же? Кому я нужен?… А про Репу вы что слышали?
– Про Репу? – усмехнулся Жук. – Да слышали. Посадил дед Репку. Выйдет Репка, не жить дедке. Это к слову… Потерялся Репа. А недавно услышали о нем. Срок он мотает. Магазин, говорят, вскрыл. Пять лет ему дали. Три года уже отмотал. Еще два осталось… Так ему и надо. Ты же из-за него сидел…
– Из-за него, – кивнул Родион. – И вы чуть из-за него не залетели…
– Ты, Род, конечно, молодец… Мы тут это с Жекой подумали. Короче, если ты не против, мы тебя в долю возьмем.
– Работа мне нужна, – заинтересовался Родион. – И сколько будет стоить мой пай?
– Вообще-то нам все это удовольствие в шесть тысяч влетело. Если разделить, по две «штуки» на брата. Но мы же как бы в долгу перед тобой. Ты же не сдал нас, сам на зону пошел. Короче, тебе это ничего не будет стоить.
– Э-э, не-е, так не пойдет! – запротестовал Родион. – Ваш долг давно списан… С машинами возиться я люблю. И работа мне нужна. Словом, предложение ваше я принимаю. Поэтому с меня две «штуки», так?
– Да ладно тебе.
– Не ладно!… Бабок у меня не густо. Светкин жених на бедность сто баксов презентовал. Я кое-что с собой привез за ударный труд на промзоне. Все, что есть, отдам. А остальное из моей зарплаты вычтете…
На этом и договорились.
