Прошло три недели с той ночи, когда Модести стала любовницей Люцифера. Сначала Колльер испытал облегчение оттого, что она уцелела в этом испытании. Потом вновь вернулись ревность и обида, хотя он отлично понимал, что это ребячество. Теперь он нехотя смирился с таким положением вещей.
Было заметно, что Люцифер счастлив. Он казался выше и держался с какой-то новой величественностью. Тем не менее он продолжал участвовать в тестах Колльера, и тот понимал, что это заслуга Модести. Люцифер делал, что просили Колльер и Боукер, с видом взрослого, терпеливо развлекающего детей.
Люцифер показывал гораздо лучшие результаты, но Колльер выводил статистические формулы, в которых Боукер ничего не смыслил, и по ним получалось, что грядущие успехи ожидаются еще разительнее. Это Стив делал по совету Модести, которая твердила ему: «Тяни время. Тяни время!»
Колльер делал, как она ему велела, но с тревогой наблюдал, что ее растущее влияние на Люцифера увеличивает и без того немалую неприязнь к ней со стороны Сеффа. Модести не пользовалась своим новым положением открыто, но ее влияние было заметно по поведению Люцифера, который теперь уже не так безропотно слушался Боукера и Сеффа и время от времени отдавал им приказы в качестве Князя Тьмы, которые они должны были выполнять.
Колльер не мог понять, сколько еще пройдет времени, прежде чем Сефф решит, что пребывание Модести рядом с Люцифером скорее недостаток, нежели преимущество. Тогда ей уже несдобровать.
Но пока у Сеффа появились другие заботы. Одна из жертв шантажа согласилась платить, и сегодня вечером в море, в сорока милях от берега, нужно было подобрать контейнер. Сейчас Сефф и его сообщники проводили совещание. Обсуждалась не только проблема контейнера. После двухнедельного отсутствия вернулся Джек Уиш, совершив то грязное дело, которое было частью его обязанностей, и он должен был отчитаться перед шефом. Модести остановилась, дождалась, когда Колльер преодолеет оставшееся между ними расстояние, потом повернула, и они зашагали вверх по холму.
— Где твой молодой человек? — спросил Колльер и отметил, что в вопросе не прозвучало обычной горечи.
— Спит.
— Днем? — удивленно вскинул брови Колльер. — Он же обычно плавал с тобой в это время.
— Он выяснил, что днем можно заниматься и другими делами. А после этого он спит как бревно.
— Полет на луну? — съязвил Стив, и Модести ответила:
— Спокойнее. Не переживай.
— Я и не переживаю. Может, потому, что с тех пор, как ты занялась его воспитанием, мы оказались избавлены от этих мерзких кукольных шоу.
— Да, это уже кое-что да значит. Впрочем, вряд ли Сеффы в восторге. — Она мельком посмотрела на Колльера и с легкой улыбкой сказала: — Но ты молодец, Стив. Ну что, немножко отпустило?
— Помогла твоя лекция. Но не переоценивай меня. У меня все признаки заядлого труса.
— Ты хорошо это скрываешь. Только меня беспокоит твой новый подход к Сеффам. Вчера ты, по-моему, зашел слишком далеко.
— Ерунда.
— Это не сделает их менее опасными.
— Знаю. Помню. Но мне приходится сидеть с ними за одним столом. А это мука мученическая. Вынужден постоянно придумывать что-то — иначе мне не проглотить и куска.
Сеффы были начисто лишены чувства юмора. И, несмотря на всю свою неприязнь и боязнь, Колльер начал для своего утешения во время совместных трапез издеваться над ними. Он был изысканно вежлив, но содержание его реплик являлось чистой воды оскорблением, однако Сеффы не обращали на это никакого внимания.
Модести вдруг рассмеялась, вспомнив эпизод после обеда, когда Люцифер ушел слушать свои пластинки.
— Вам случалось когда-нибудь видеть нечто потустороннее мистер Колльер? — продребезжала Регина, неверной рукой наливая ему кофе.
— Потустороннее, — повторил тот, обкатывая на языке это слово, затем с видимой неохотой заговорил дальше: — Нет мисс Сефф, визуального опыта у меня не имеется. Я бы не взял на себя смелость утверждать, что мне доводилось видеть именно то, что именуется призраком или привидением.
— Вы говорите так, словно хотите дать понять, что у вас были впечатления иного, не визуального характера, — сказал Сефф.
