— Просил не очень тебя ругать за то, что ты хотел помочь.
— И все?
— Он сказал, что ты был вынужден это сделать, потому что… — Модести чуть замялась, но докончила: — Потому что испугался.
Колльер пристально смотрел на нее несколько секунд, потом кивнул:
— Испугался. И очень сильно. Это было отвратительно. Я вдруг представил, как нож входит в меня, крошит ребра… — Он сделал недовольную гримасу и закончил: — Извини, Модести.
Она убрала ногу и, чуть привстав, взяла его лицо в ладони.
— Но ты же все-таки спустился. Вот об этом-то и говорил Рене.
— Несмотря на дрожащие поджилки и понос наш герой ринулся в бой. Ты об этом? — Колльер говорил без горечи, но с явной самоиронией. Она смотрела на него с теплотой, и от этого у него заметно полегчало на душе.
— Что-то в этом роде, — отвечала Модести. — Это был неверный ход, но я понимаю, почему ты меня ослушался. Это не твоя профессия.
Она внимательно на него посмотрела. Казалось, она хотела задать вопрос, но потом передумала, и на ее лице вдруг появилась озорная мальчишеская улыбка.
— Ну, металлург, — сказала она. — Покажи, как ты уме ешь любить.
Стив почувствовал, как внутри у него все запело.
— Я должен показать свою беспощадность?
— На этот раз необязательно.
Он расстегнул ее пеньюар, отбросил его в сторону.
— Ты удивительное земное создание, — пробормотал он.
— Что означает «земное»? Дай определение.
— Ну тебя с твоими определениями. Просто тебе нравится заниматься любовью.
— Это плохо? Это дурно?
— Нет, если ты избирательна.
— Весьма, мистер Колльер.
— Рад это слышать, мисс Блейз. — Он двинулся к ней, и тут же зазвонил телефон. Колльер чертыхнулся. Она же усмехнулась и, протянув руку к аппарату на столике, взяла трубку.
— Рене? Как дела? Нет, вы не отрываете меня от завтрака. — Она лукаво покосилась на Колльера. — Ну что, есть новости от наших друзей? — Она долго слушала Вобуа, хмурясь все сильнее и сильнее. — Жаль. Ладно, берегите себя, Рене. Он может попытаться ударить еще раз. — Снова пауза, потом она сказала: — Нет, к сожалению. Я улетаю в Лондон сегодня вечером.
Колльер уже не понял, о чем они говорили потом. Когда она положила трубку, он вопросительно уставился на нее. Модести медленно, глядя в пространство, сказала:
— Их наняли. Аванс пятнадцать тысяч франков и столько же по выполнении заказа. Первый контакт по телефону. Первый взнос передан ночью человеком в машине в маске, сделанной из чулка. Ни описания внешности, ни фамилии. Рене никак не может отыскать хотя бы ниточку.
Но Колльер не слушал. Он спросил:
— Ты сегодня улетаешь?
— Да, у меня в Лондоне дела. Я как раз хотела сказать тебе об этом за завтраком.
— Можно я поеду с тобой?
— Нет, милый. — Модести грустно покачала головой. — Я не знаю, сколько времени уйдет на это.
Колльер обвел пустым взглядом комнату, потом опять посмотрел на Модести.
— Значит, все кончено, да?
— Не совсем, если ты не забыл. — Она сняла трубку с телефона и положила ее рядом. — Так-то оно будет лучше.
— Я не про это!
— Это и не должно было длиться вечность, Стив, — терпеливо проговорила Модести. — Ты это и сам прекрасно знаешь. — Она протянула руку и любовно провела пальцем по его щеке. — Да и твоя металлургия не будет тебя ждать всю жизнь.
Он вздохнул и, посмотрев в сторону, сказал:
— Модести, я не металлург.
— Знаю. Вилли мне сказал. Самое грустное с бериллием состоит в том, что он не поддается ковке. Он слишком хрупок.
Колльер почесал в затылке и удивленно посмотрел на Модести:
— Значит, он меня раскусил? Но почему вдруг он сразу заподозрил подвох?
— У Вилли есть интуиция.
— Это точно. — Вдруг глаза Колльера загорелись. — Я хочу поговорить с ним об этом.
— Он летит в Лондон со мной.
— Вот как! — Колльер нахмурился, потом пожал плечами. — Жаль. Впрочем, он приглашал меня появляться в его пивной, когда я только смогу. — Он приподнял брови и спросил: — Ну так что?
— В каком смысле?
— Тебя не интересует, кто я?
— Я знаю все, что хочу знать, Стив. У меня тоже есть интуиция. Твое дело — это твое дело.
— И скучное притом — по сравнению с твоими делами.
— Отлично, давай придумаем что-нибудь не скучное. Например, не слетать ли нам на луну?
