Он посмотрел на нее с легким раздражением.
— Ну, и что же ты собираешься сделать с помощью этой маленькой штучки?
— Ударить тебя, Люцифер, причем так, что ты потеряешь сознание. И тогда тебе станет ясно, что в аду действительно готовится мятеж, что в твоем царстве измена.
— Но я не позволю тебе ударить меня, — возразил он.
Она кивнула. Ее первоначальная надежда убедить его словами явно не удалась. И все же имело смысл попробовать. Теперь уже поздно сожалеть, что она не оглушила его или не вколола ему чего-нибудь, пока он спал.
— Попытайся сделать это, Люцифер. Постарайся как следует. Подумай изо всех сил. Как я смогу ударить? И куда? И что тебе нужно сделать, чтобы помешать этому? — Она стала медленно обходить его кругом, а он повернулся, не спуская с нее глаз. Теперь она увидела на его лице такую сосредоточенность, какой раньше не бывало. Да и тело его стало напрягаться.
— Думай, Люцифер, — шептала Модести. — Думай изо всех сил. Напрягись хорошенько.
Он неуверенно поднял руки, чтобы защититься, и тут ее рука метнулась к его голове, хотя Модести и была далековато. Он среагировал, дернул головой, поднял руку, чтобы парировать тот ложный выпад, но было поздно. Она сделала шаг вперед, легко увернувшись от пытавшейся помешать ей руки Люцифера. Ее безоружная рука довольно вяло двинулась к его животу, он кое-как поймал ее двумя руками. Конго ударило его по бицепсу, и одна рука Люцифера безжизненно упала вдоль тела. Потом новый удар, и вторая рука тоже вышла из строя.
В его глазах появился страх, смешанный с удивлением, а Модести перенесла центр тяжести на другую ногу и ударила его конго ниже уха. Сразу же она обхватила его руками, чтобы удержать обмякшее тело.
Люцифер был без сознания, и теперь ей нужно было удержать его в стоячем положении. Тяжело дыша, она чуть откинулась назад и ногой стала выпрямлять его гнувшиеся колени, не давая ему осесть на пол.
Он шатался, опираясь на нее. Затем она чуть присела и просунула ему руку между ног, позволив ему упасть ей на плечи.
Мускулы на ногах и брюшной пресс Модести заявили протест сразу, когда она медленно стала выпрямляться со своей ношей.
Впрочем, выпрямившись, она в каком-то смысле почувствовала некоторое облегчение. Она успела подумать, что все-таки оказалась права, что не оглушила его во сне. Поднять такую тяжесть с кровати и взвалить себе на плечи она, возможно, просто не сумела бы. Опять же ей было только на руку, что он успел одеться.
Она подошла к двери, открыла ее и с Люцифером на плечах вышла в коридор, стараясь дышать ровно. Она брела по деревянным половицам, и казалось, весь дом скрипел под ней с такой ношей. Внезапно с улицы один за другим раздались три выстрела, а потом уже поднялся гул голосов.
Модести казалось, что ей снится кошмарный сон: с каждым следующим шагом коридор делался все длиннее и длиннее.
Теперь она оказалась на лестнице, что вела на крышу. Но преодоление каждой из ступенек требовало невероятной концентрации воли. Она смутно слышала, как внизу в доме захлопали двери.
Ступенька. Передышка. Еще одна ступенька…
Внезапно Люцифера подняли с ее плеч, и она, оказавшись у выхода на крышу, осела на лестницу, с удовольствием вдыхая свежий воздух и давая передышку выдержавшим невероятное испытание мускулам.
Она повернула голову и увидела, как Вилли ползет к парапету через всю крышу и тащит за собой Люцифера. Она также увидела Стива Колльера, который сидел спиной к ограде и смотрел в перископ.
Модести ощутила новый прилив сил. Она поднялась и, пригнувшись, перебежала по крыше к парапету. Винтовка убитого охранника теперь лежала рядом с другими винтовками. Это был «марлин» образца 1930 года. Люцифер лежал рядом со Стивом. Он по-прежнему был без сознания.
— Они уже знают, что мы прячемся тут? — задыхаясь, спросила Модести Вилли.
— Пока нет. Двое из них просто увидели парашют и подняли тревогу. Но когда они увидят, что Стива и Люцифера нет на месте, они, конечно, начнут искать и здесь.
— — Их там добрая дюжина, — объявил Стив, ведя наблюдение. — И еще подходит пополнение из лагеря. И дом гудит, как улей. Во многих окнах горит свет.
