Люцифер проносился над расплавленным дымящимся морем, над пылавшей горой, откуда белые души вечно карабкались к вершине, не достигая ее.
Но теперь вдруг что-то вмешалось в его полет. Он услышал какой-то шепот, а чья-то невидимая рука влекла его в верхние сферы. Его облик претерпел обычные изменения: черный, мохнатый и рогатый Люцифер нижних сфер уступил место бронзоволицему Люциферу верхнего царства.
Он открыл глаза, и ему показалось, что он увидел сияние. Над ним склонилось ее лицо. Оно было таким темным, словно и Модести только что вернулась оттуда, снизу, но все равно оно показалось ему столь же прекрасным, как и прежде.
Модести вернулась. Да, он все помнил. Она покинула его, и Асмодей сказал… Впрочем, что бы там ни говорил Асмодей, это не имело никакого значения.
Модести вернулась. И это обрадовало его, хотя она выглядела теперь несколько иначе, чем тогда. Ее черные одежды опять-таки напоминали ему о нижнем царстве. Она, значит, побывала там. Но почему она накрыла его рот рукой, прижав пальчик к своим губам? Что за нужда молчать?
— Говори потише, Люцифер, — сказала Модести.
Он улыбнулся, но ответил, как она и попросила, шепотом:
— Почему надо говорить потише?
— Потому что в аду восстание.
Он улыбнулся уверенной улыбкой.
— Не бойся. Что могут сделать эти людишки против меня?
— Это не простые смертные. Это Асмодей и другие твои слуги. Асмодей хочет низвергнуть тебя в нижние сферы, и он намерен сам править всем царством. Пожалуйста, верь мне, Люцифер.
— Я знаю, ты сама веришь в то, что говоришь, Модести, — отвечал он, гладя ее по щеке. — Но ты ошибаешься. Асмодей и иже с ним не в состоянии ничего со мной поделать. Это нарушило бы вечный закон, установленный моим Небесным Коллегой, когда тот низринул меня из своего царства.
Она мучительно искала способы убедить его в своей правоте, причем в выражениях, не противоречивших его мании, но на лице Модести не отразилось никаких напряженных размышлений.
— Это, конечно, так, Люцифер. Они не в состоянии ничего поделать с тобой. Они не могут уничтожить тебя, но они могут удалить тебя из верхнего мира. Они хотели, чтобы я присоединилась к ним. Потому-то мне пришлось на время исчезнуть. Они задумали восстать, как некогда восстал ты. Не исключено, что твой Небесный Коллега задумал это против тебя с самого начала.
Она не пыталась никак объяснить это голословное утверждение, предоставляя Люциферу возможность самому найти необходимое обоснование. Если он, конечно, того пожелает.
Люцифер сел на кровати, спустил ноги на пол. Она неотрывно следила за ним. Он долго и напряженно размышлял, затем сказал:
— Может, это так, Модести. Но я все-таки убежден, что ты не права. И постараюсь тебе это доказать. Надо созвать совет. Дело не требует отлагательств.
Он встал и подошел к гардеробу. Модести тоже встала с кровати и, сделав несколько шагов, остановилась между Люцифером и дверью. Он вынул темно-синюю рубашку, черные джинсы, сандалии, надел все это и затем с улыбкой на лице двинулся в ее сторону.
— Мои слуги мне верны, Модести. Ты в этом убедишься.
Его рука взметнулась еще до того, как она нанесла удар, метя ему в шею, под самое ухо. Он схватил ее за запястье, и лишь теперь на его лице появилось изумление, его сознание лишь теперь нагнало его мускульную реакцию.
— Почему ты это сделала? — удивленно спросил он.
— Потому что мне надо показать тебе, что я права, Люцифер. — Модести не делала никаких попыток освободить руку. — Помнишь, когда мы впервые увиделись и я попыталась восстать против тебя? Я была беспомощна.
— Конечно. — Он отпустил ее руку, продолжая глядеть на нее с удивлением, похожим на детское любопытство. — Ты никогда не сможешь причинить мне вреда, Модести.
— Асмодей дал мне новую силу. — Она сделала шаг назад. Ее рука скрылась в кармане брюк и затем появилась с конго. — С помощью вот этого предмета я могу причинить тебе вред, Люцифер. Именно этого они и добиваются, чтобы затем заточить тебя в нижних сферах. Асмодей и его друзья мечтают править этим миром. Но я пущу в ход это только для того, чтобы показать тебе, что здесь я могу превзойти даже самого великого Люцифера.
