— Я почти исполнила его просьбу, а он как «человек чести, бывший белый офицер» — мою. Игната я встретила у ворот строения со страшной репутацией. Он сразу же мне начал рассказывать, как там страшно и что, конечно, за него хлопотал весь Большой и вот он на свободе.
Я не стала его разубеждать. Так мы прожили несколько лет, правда, у меня был выкидыш после страстных поцелуев высокого чина. Но Игнат и так не очень хотел ребенка, а тут еще такая травма. Кто его знает, какой урод родиться. Вы думаете, на этом история закончилась? Кто-то, на одном банкете со смаком растрепал Игнату про мой кратковременный флирт.
— Ну и что, — начала быстро оправившаяся от ужаса Яна, выплевывая косточки от вишни в ладонь. Он же никуда не делся?
— Он обвинил во всем меня и сначала запил, стал мне приводить в дом молодых пассий. Я терпела, потом выставила, оставшись с маленьким ребенком, родителями, его и моими. Самое страшное не это. Он объявил на весь театр, что я подстилка и чтобы все были осторожны. Могу сдать. Я не стала поднимать бучу, но к директору сходила и сказала, что лучше меня не трогать, а то у меня сядет голос, а это гораздо важнее того, с кем я сплю.
— Задорная история сказала легкомысленная Марьяна. В результате всё кончилось хорошо? — Машка взяла яблоко и смачно его откусила.
— Ты такая наивная Марьяна, — обозлившись на подругу, сказала я.
— Я — поверхностная, а это не одно, и тоже. Это помогает мне сохраниться в прекрасной форме после всех неудач.
— Его, естественно все осудили и перестали подавать руку? — не унималась я со своим разоблачением.
— Почему же? Многие считали, что он прав. Жена, ни при каких условиях не должна изменять мужу. Хватит об этом.
— И вы его больше никогда не видели? — Яна поднялась с дивана и с интересом посмотрела на «А.В.».
— На сцене много раз. Не стоит путать игру с жизнью. И вам не советую, — «А.В.» шумно прошуршала мимо нас и прошла на кухню.
— Чай пить будем? У меня прекрасный пирог получился. Очень всем советую, — «А.В.» выглянула из кухни и застала нас в застывших позах.
— Не стоит так глубоко вникать в давно пережитые страдания. Уверяю вас, что каждый получил свое.
Что свое «А.В.» не сказала и, судя по ее выражению лица, и не собиралась нас просвещать. Мы небольшой нестройной стайкой пошли на кухню, где пахло детством, уютом и добром.
— «А.В.», я человек неделикатный и сейчас задам вопрос некорректный, — Яна гордо подняла голову, словно искала положение, из которого ее можно будет опустить. — Где Алиса? Я, наверное, последний человек в этом доме, который может задать вопрос. Я ведь её даже не видела.
— Зачем задаешь? — «А.В.» повернулась с горячим чайником, и мы испугались, что кипяток медленной струйкой польется Янке заворот и нам тоже. — Любопытно. Мне самой любопытно, какой она стала. Я не видела её, пять лет, осталось еще столько же. Проживу то я точно столько лет. Смогу оценить то, в кого она превратилась. Сумеет ли она стать той, какой ее захочет принять публика. Главное, что она должна поразить, сразить наповал.
«А.В.» разговаривала все более странно и непонятно. Мы дружно посмотрели на Саню, чье лицо осталось бесстрастным, но сильно побледнело.
— Я знаю, столько же, сколько и вы. Это проект века, задуманный бабулей должен увековечивать нашу фамилию в веках.
— Зря иронизируешь. Так и будет. Ты тоже станешь помогать, — бабуля «любовно» посмотрела на внучку.
— Ни за что. Я не желаю быть служанкой госпоже индивидуальности.
— Мы все слуги господ, у которых редкий дар. Они нас облагораживают, делают нашу жизнь возвышенней и ярче. Если ты до сих пор это не поняла, я тебя вычеркну из друзей.
Это было сказано не насмешливым старчески голосом, а эта фраза могла стать последней в отношениях внучки и бабушки.
Саня опустила голову и тихо пробормотала: «Извините, Ваше Сиятельство».
Мы расселись на старые рассохшиеся венские стулья, которые цепляли все подряд, но «А.В.» считала их счастливым раритетом, и они продолжали скрипеть и тихонечко разваливаться.
— Янка ты садись лучше на диван, — посоветовала Марьяна.
— Кому лучше? Вся еда в другом конце стола. Что мне за радость?
