Из каюты вышел стройный мужчина в трусах. Его густые волосы торчали ежом, а нижнюю часть худощавого лица украшали усы.
— Это мой помощник — Селим. Умница. Селим, это наши гости, Мариам и Алекс.
Я и Мариам разделись до пляжных костюмов и наша группа уселась и улеглась на палубе носовой части.
— Вы не встречались больше с касатками, Алекс? — спросил Девид.
— Встречался.
— Противный, почему ты не говорил мне об этом? — ущипнула меня за руку Мариам.
— У нас с тобой всегда так мало времени, что все новости мы ни как не успеваем рассказать друг другу.
Альма улыбнулась.
— Вы опять с ними подрались, Алекс? — Девид с интересом смотрел на меня.
— Пришлось. Вернее, они подрались со мной.
— И в чью пользу?
— Шесть касаток, на одного раненого.
— Вы их что? Всех шестерых убили? — с удивлением смотрел Селим.
— Только одну, самую кровожадную. Остальные за ней вылетели на пляж и достались рыбакам.
— А ранение тяжелое? — спросила Альма, — Это ваш товарищ?.
— Ранение тяжелое. Моему товарищу, касатка откусила ногу.
Женщины ахнули. Селим задумчиво смотрел вдаль.
— Он три часа находился без медицинской помощи, — продолжал я — С трудом спасли его.
— А как они в этот раз себя вели? — Давид пересел поближе ко мне.
— Изменили тактику. Пошли цепью. В несколько рядов. Первый ряд остался на пляже, остальные сразу исчезли.
— Господи, какие страсти, — изумилась Альма.
— А мы вас немножко удивим, когда придем в Набель. Правда Селим? — Обернулся Давид к Селиму.
— Да, пожалуй стоило бы удивить.
Дальше понеслась светская беседа и ненужный треп для заполнения времени.
До Набеля мы не дошли, так километров 30 и вкатились в маленький прибрежный городок Корба. Меня действительно удивили. Там находился институт флоры и фауны Средиземного моря. Большие прибрежные участки моря были поделены на квадраты, где резвились сотни рыб. Длинные мостки бежали по воде в сторону далекой дамбы, защищающей полигон от шторма и кончались маленькими домиками.
Девид водил нас по мосткам показывая своих питомцев.
— А здесь у нас изучаются касатки.
Большие рыбины проплывали мимо решетки, вызывая у меня отвращение.
— Мы работаем с ними и кажется не плохо. Особенно отличился Селим, он добился контакта. Правда Селим?
— Да. Я добился того, что касатки слушаются меня.
— С помощью электроники? — закинул я удочку.
— И с ее помощью тоже.
— Значит вы некоторых оперируете?
— А вы оказывается не наивный офицерик, как я думал сначала, — поглядел на меня Селим, — Вы понимаете даже больше, чем я ожидал.
— Из этого показа, я понял две вещи. Первое. Все мои мучения на море, эта кровь, эти убийства — ваших рук дело. И второе. Вы мне умышленно показали все это, пытаясь меня запугать. Не могу понять зачем?
Все молчали. Мариам с удивлением глядела на Селима.
— Ребята, вы с ума сошли. Неужели это правда? Девид, это же убийство людей. Боже, какой кошмар.
— Как ты думаешь Мариам, есть ли справедливое убийство? Представь, Европа корчиться от наркотиков. Гибнут десятки молодых людей, калечиться жизнь тысячам. А источник один, молодой офицер, тоннами перекидывающий это зелье несчастным людям. Он неуловим, его не могут уличить. Общественность и полиция просят нас, помогите, и мы пришли к такому варварскому методу.
— То есть, вы хотите его убить?
— Это бесполезно. Нужно оперировать корень, а не отросток. Мы не хотим ни кого убивать и для этого пригласили Алекса, чтобы он понял, чем занимается он и его руководители. Мы хотим, чтоб он одумался и помог нам избавиться от этого кошмара.
— Я что-то недавно слышал такую же фразу.
— Ты говоришь о полковнике Джеймсе Морисоне? Он нас и попросил, что бы мы показали тебе это, — Селим махнул рукой на проплывающих касаток.
— Пойдемте, пообедаем, — сказал Девид.
Мы пошли по мосткам к домикам института, разбросанным на берегу.
На обратном пути на носу яхты сидели я, Мариам и Альма.
— Мне кажется, ты попал в безвыходное положение, Алекс, — глядя на меня большими глазами, сказала Альма — Ты все знаешь, а сделать ни чего не можешь. Ты должен что-то придумать, иначе ты погибнешь.
— Я не могу только понять одно, — продолжила разговор Мариам — Почему я и Альма должны знать об этом кошмаре. Зачем меня отец впутал в эту историю.
