— Вы… — начал Михаил и покрутил рукой, предлагая «расширить» ответ.
— Вайлис Рамс. Наполовину человек, наполовину мельранец. Четыреста сорок шесть лет. Гражданин единого европейского государства. Сотрудник агентства по улаживанию чрезвычайных ситуаций в человеческих колониях на чужих планетах. На населенных другими разумными расами планетах. Коротко АУЧС, — отчеканил я без запинки. Михаил приподнял брови, Илья потрясенно покачал головой. — В последний раз летал на Лейлию. Это планета созвездия Оккии, заселена людьми лет сто назад. Колония неплохо поживает, только пресной воды мало, — продолжал я рассказывать о своей работе, биографии, с любопытством наблюдая, как меняются лица врачей. Заинтересованность во взглядах перерастала в истинное изумление — приоткрывались рты, хлопали глаза, улыбались губы.
Когда я закончил, Михаил осторожно, понизив голос спросил:
— Про аварию помните?
— Да.
— Как очнулись в больнице?
— Да.
— Меня и доктора Дерезина?
— Да.
— Как мы вчера отключили вам аппарат жизнеобеспечения помните? — вкрадчиво, с оттенком то ли жалости, то ли извинения закончил «пулеметный допрос» Михаил.
— Да, — выпалил я, понимая, что совершенно не злюсь на них. Пациент превратился в овощ, за органы его работали машины. Врачи дали подопечному месяц, но потом списали в утиль. Все по-честному, все правильно.
Койко-местА дОроги, карманы налогоплательщиков не резиновые, а родственники, похоже, отказались за меня платить. Ничего удивительного, я не в обиде. Когда мы виделись в последний раз? Я не смог точно вспомнить.
Я не был в родном городе лет двести, или больше. Рабочая суета, ремонт, обустройство на новой квартире, вечеринки с друзьями и коллегами, все это казалось гораздо важнее, чем навестить родные края. Глупо, некрасиво, но очень современно, до скрипа в зубах современно. Человеческие родственники, что еще знали меня лично, умерли или были дряхлыми стариками. Люди хоть и жили теперь до ста шестидесяти, а то и до двухсот лет, но старели по-прежнему, разве только медленней. Мельранская родня или эмигрировала на родину, за сотни тысяч световых лет от Земли, или забыла обо мне как о страшном сне. Седьмая вода на киселе, никому не нужный, нежданный полукровка. Сын человеческой женщины, с которой отец, мельранец, собирался лишь развлечься, сбросить гормоны, попробовать экзотики.
Мельранцы — очень похожая на людей древняя раса. Смелые ученые даже предполагали, что именно они некогда населили Землю. Но потеряли связь с родной планетой, смешались с аборигенами и забыли — кто они и откуда. Железным аргументом в пользу этой теории считали рождение почти в каждом человеческом поколении сверхлюдей — индиго. Они жили бесконечно долго, будто бы пробуждались древние гены и наделяли индиго удивительными способностями. Такими, например, как у Плазмы.
Мельранцы живут до двух тысяч лет. Сколько отмерила судьба мне, еще предстояло выяснить.
* * *
Меня продержали в больнице еще несколько дней. Брали анализы, следили, изучали всеми доступными современной человеческой медицине способами и машинами.
Дождаться не мог выписки. Но дождался.
Когда Михаил жал мне руку и прощался, желая больше никогда не возвращаться к ним, да и вообще в больницы, вопрос сорвался с губ сам собой.
— А Плазма не оставила адреса? Номера?
— Ктооо? — длинно поразился Михаил. Прищурился и вгляделся в мое лицо так, будто бы сомневался в рассудке пациента. Точно! Я ведь не знаю настоящего имени незнакомки! Это я прозвал ее Плазмой, мысленно, не помню даже в какой момент.
— Рыжая. Девушка, которая вызывала скорую.
— Хм… — Михаил пожал плечами, и сердце предательски екнуло. — Я ничего об этом не знаю. Насколько нам известно, скорую вызывала милиция. А милицию… кто-то из других водителей.
— Стойте! — ухватился я за соломинку воспоминания. — Но она же была здесь. В тот день, когда меня отключали?
Михаил улыбнулся — усталая улыбка человека, что ежечасно борется со смертью и проигрывает в неравной борьбе несколько раз в день, осветила его грустное лицо.
— Это все галлюцинации, — заверил он. — Мы ввели вам сильный наркотик, чтобы ушла боль. И вы… ммм… умерли без боли.
