— Двигательные отсеки? Это где? — притворился я дураком.
Следующие несколько минут Миетта подробно объясняла нам структуру корабля, и Леля прикрывала рот ладонью, чтобы не зевнуть.
Как только биобот закончила, Плазма встрепенулась и уточнила:
— Значит, если бы не искажающее поле, мы бы взорвались?
— Нне… совсем так… — медленно начала Миетта. — Есть скрытый, резервный двигательный отсек. Он включен в корабль как запасное оборудование. Если бы мы успели дезактивировать топливо в стандартном двигательном отсеке, удар не уничтожил бы транспортник. А мы смогли бы двигаться дальше. По курсу.
— Плазменный сгусток… он был большой? Какой температуры? — снова потребовал я у биобота энциклопедические сведения.
Такие модели с огромным трудом переключались. И если хорошенько погонять их туда-сюда, есть шанс прорваться через блоки секретности.
Миетта с небольшими, но уже заметными задержками, выдала целый список плазменных характеристик, и Леля мигом вернулась к нашим баранам:
— А нападавшие не предполагали, что у нас может быть искажающее поле?
— Предполагали. Поэтому стреляли очень крупным сгустком плазмы. Для поражения такого не требовалось. Но последняя версия искажающего поля позволяет вдобавок размазать энергию любой подобной атаки. Данную версию пока не устанавливали ни на одном истребителе. Информация о ней строго засекречена.
— На какое расстояние размазывает искажающее поле плазму? Какая итоговая энергия доходит до корабля? — без перехода встрял я.
На нас с Лелей пролился очередной ушат никчемных цифр и пояснений.
— Получается, кто-то знал, что обычный агентский транспортник оснащен как военный корабль. Но не владел точными характеристиками спецоборудования. То есть этот кто-то обладает высокой степенью доступа к секретным данным. Но не самой высокой. Так?
— Степень доступа девяноста из возможных ста, — проронила Миетта и замолчала — мы вытащили из нее что-то лишнее.
Как всегда после такой процедуры биобот ненадолго «подвисла» — замерла как манекен, взгляд потух, руки безвольно повисли вдоль тела. Программные блоки восстанавливали контроль над мозгом Миетты, запрещая и дальше делиться секретными сведениями.
Пока биобот приходила в себя после внезапного хакерства, я кивнул Леле и мы отошли к креслам. Я поставил два напротив экрана, близко друг к другу. Опустился в одно и жестом предложил Плазме сделать тоже самое. Она не сопротивлялась, как опасался, устроилась рядом, положила руку на подлокотник и ненадолго наши ладони соприкоснулись.
Я удивлялся себе все больше и больше.
Прежде сосредоточенность на работе, на неприятностях неизменно отключала эмоции, чувства и желания. Не зависимо от их силы и срочности. Только не сейчас. Я чувствовал близость Лели, как будто не был с женщиной не месяц, а два или даже три. И как бы не менял позу в кресле, комфорта не добился. Но сладкая дымка в голове не мешала связно и быстро мыслить. Возможно, не так кристально ясно, как прежде, но я почти не чувствовал разницы.
— Это кто-то из планетарного правительства. Но не из самых высоких шишек, — шепнул Леле. Она согласно кивнула.
— Не понимаю зачем? — спросила немного растерянно и, кажется, слегка оцепенело.
— Хм. Думаю, он замешал в происшествиях. Пока не уложил в голове стройную теорию. Но, кажется, кто-то пытался решить проблему собственными методами. Возможно, он как-то заинтересован в колонии. Слышал, как минимум, три земные корпорации нацелились на Муританну. А где корпорации там и…
— Продажные политики, — закивала Леля, — Очень даже может быть, — и забавно поморщила нос. — Не люблю политику. Всегда старалась держаться в стороне. А теперь получается, у нас появился враг. И враг могущественный. Очень могущественный. Бррр… — Плазма уронила голову и вздохнула — то ли опасливо, то ли расстроенно. Во мне забурлили такие эмоции, что сдержаться снова не получилось. Я обнял Лелю за плечи, и притянул поближе, положив ее голову себе на плечо. Страх ушел совершенно. Хотя сейчас было самое время бояться. И даже очень бояться.
Я четко осознавал, что теперь нам нужно держать ухо востро. Что расследование ставит под удар не только наши репутации, но и жизни. И был готов защищаться, а самое главное — защищать Лелю. Почему-то это казалось намного важнее, чем спастись самому. Вытащить ее из передряги, вернуть на землю и… И уже не отпускать. Очень некстати, мельранское либидо затмило разум. Близость Лели, то, как она прильнула ко мне, совсем сбили с толку. Мигом унесли мысли очень далеко от нападения, от угрозы нашим жизням, от нового, нежданного врага. Неведомого и оттого вдвойне опасного.
