— Ну, на этот счет я не беспокоюсь, — ответил Фицрой, — я офицер военно-морского флота ее величества, а на военных кораблях дисциплина, сами знаете, на высоте.
— Так Вы служите на королевском флоте? — удивленно повел бровями Томас Грей.
— Нет-нет, — успокоил его Фицрой, — уже не служу, я повздорил со своим адмиралом и поднял черный флаг, вот, ищем пристанища среди берегового братства.
— И такие как вы здесь тоже имеются, так что присоединяйтесь.
— А как с отношениями среди собратьев? Никто не претендует на роль адмирала или атамана этого пестрого сообщества?
— Практически нет, хотя… Есть тут один капитан, Вильям Кирр, пытается подчинить себе других капитанов, его бриг называется «Авантюра», — ответил Грей.
— Ну и как? Подчинятся?
— Те, кто не очень уверенно себя чувствуют в этой среде, подчинились, остальные — нет.
А Вы? Вы лично и Ваш капитан? — спросил Фицрой.
— На меня и моего капитана у Вильяма Кирра кишка тонка, мы не по зубам таким, как этот пройдоха. Будет приставать, пошлите его подальше, главное не показать слабину, тут сброд со всех морей и океанов, покажешь что ты слаб, чего-то боишься, не уверен в себе — сожрут!
— Ну, нас с Даниэлем сожрать не так-то просто, подавятся, — ответил Фицрой.
— Тогда удачи!
Решив с губернатором острова сэром Эдвардом Роем вопросы стоянки, пополнения запасов продовольствия и воды, Джеймс Фицрой и Даниэль Маклорен, который теперь командовал «Святой Марией», сняли с якорей свои корабли и подвели к местам на причале, за которые было щедро заплачено губернатору, исполняющему по совместительству еще и обязанности коменданта порта. Не успели они отшвартоваться, как с берега их окликнули:
— Эй, на «Габриэле»? Кто капитан?
— Я капитан Джеймс Фицрой, командую «Габриэлой» и «Святой Марией», кому и зачем я понадобился?
— Я капитан «Авантюры» Вильям Кирр, есть разговор.
— Поднимайтесь на борт, — ответил Фицрой.
Человек, назвавшийся капитаном «Авантюры», выглядел весьма своеобразно, одет он был крикливо и ярко: красные шаровары и зеленый камзол с рукавами «фонариком», расшитыми разноцветными нитками, делали его похожим на африканского попугая, сходство с попугаем довершала широкополая шляпа, украшенная зеленым пером. Черные глубоко посаженные глаза на смуглом, окаймленном небольшой бородкой лице насмешливо глядели на собеседника.
— Слушаю Вас, любезный, — спокойно произнес Фицрой, демонстративно положив руку на эфес шпаги.
— Вы, насколько мне известно, недавно прибыли в Порт-Рояль и не знакомы со здешними прядками? — сказал человек, назвавшийся Вильямом Кирром.
— И Вы взяли на себя заботу меня с ними ознакомить? — спросил Фицрой.
— Если хотите, да.
— А если не хочу? — Фицрой сделал знак и несколько моряков окружили собеседников.
— Хотите Вы или нет, но Вам придется отдавать мне половину добычи и участвовать в тех рейдах, которые планирую я, — с вызовом произнес Вильям Кирр.
— Я плачу губернатору острова за стоянку и прочие услуги порта, и более ни с кем ничем делиться не собираюсь, — ответил Фицрой, — а теперь извольте покинуть мой корабль, сэр.
Вильям Кирр попытался выхватить из ножен шпагу, но несколько пар рук тут же вернули ее на место.
— Если Вы хотите поупражняться в искусстве фехтования, то извольте выбрать подходящее место на берегу и прислать ко мне своих секундантов, а здесь, на моем корабле, я никому не позволю угрожать мне оружием, и если Вы сами не покинете борт корабля, то Вам помогут это сделать мои матросы.
Капитан Кирр, ворча и чертыхаясь, нехотя спустился по трапу с борта «Габриэлы».
— Думаю, это не последняя наша встреча, — заключил Фицрой, после того как капитан Кирр удалился.
Встретились они в кабачке «Веселый Роджер». Владельцем кабачка был известный в свое время пират, ныне по причине почтенного возраста и полученных в боях ранений отошедший от дел и открывший на острове насколько питейных заведений, некто Пит Биндер. Пользовался он среди пиратов непререкаемым авторитетом, к нему обращались, если нужно было решить какой-либо спор, уладить возникший среди капитанов конфликт, получить совет, как поступить в той или иной сложной ситуации. Визит капитана Фицроя в этот кабак был вызван тем, что по сложившейся традиции каждый капитан, решивший присоединиться к сообществу, именующему себя береговым братством, должен был представиться патриарху пиратского ремесла Питу Биндеру и получить нечто, сходное с благословением. Биндер расспросил Фицроя о его прошлой жизни, выяснил планы на будущее и заключил:
