- Так вы полагаете, опасности нет?
- На данный момент, ни малейшей.
Генералы зашушукались между собой. Никто из них не решился высказать сомнения в словах великого князя, однако лица выражали определенное недоверие.
- Что же, - поразмыслив, начал говорить Стессель, - раз флот считает, что опасности нет, я полагаю возможным повременить с отходом частей четвертой дивизии от перешейка.
В этот момент дверь в зал заседаний открылась, и к генералу подошел его порученец поручик князь Гантимуров. Наклонившись к своему начальнику, он стал негромко что-то говорить, заставляя присутствующих вытягивать шеи в надежде что-нибудь разобрать. Лицо Анатолия Михайловича по мере того как он слушал князя, все более вытягивалось. Наконец, дослушав, он откинулся на спинку кресла и тяжело вздохнул. Все превратились в слух, но тут дверь снова отворилась, и в зал просто ворвался великий князь Борис Владимирович.
- Заседаете? - почти изумленно воскликнул он, - вы тут заседаете? Японцы высаживают десант, а вы тут...
- Какой десант, где? - дружно загалдели присутствующие вопросительно глядя то на Бориса, то на Стесселя.
Но вошедший в раж, великий князь и не думал отвечать на их недоуменные расспросы, а лишь выкрикивал что-то, размахивая руками. Наконец, немного успокоившись, он сел в подставленное ему кресло и замолчал. Генералы обратили свои взоры на своего начальника и тот, прокашлявшись, начал говорить:
- К моему глубокому сожалению, его императорское высочество прав. Нашими наблюдателями замечены скопления японских транспортов в бухте Быдзево. Похоже, они все-таки высаживаются.... Спаси и сохрани нас царица небесная!
Молчавший до сих пор Иессен быстро переглянулся с Алешей. Затем они почти синхронно поднялись и откланялись, сославшись на дела. Дождавшись, когда они выйдут, генералы разразились в их адрес недовольными возгласами:
- Заторопились! Хороши нечего сказать, проворонили японские брандеры и в кусты! Куда побежали то? Загорожен проход, не убежите!
- Попрошу сохранять спокойствие, господа! - попробовал призвать их к порядку Стессель, но затем просто махнул рукой.
Алеша и адмирал, выйдя из здания штаба, вскочили в великокняжеский экипаж и поспешили в порт. Правивший им Прохор сохранял поистине олимпийское спокойствие, а вот увязавшийся с ними любопытный Ванька несколько раз оборачивался, но так и не решился ничего спросить.
- Много ли у вас людей на береговых укреплениях? - нарушил молчание Иессен.
- Пятьдесят шесть человек с двумя офицерами, - четко доложил великий князь.
- Не так уж и много, а кто именно?
- Кочегары, мастеровые и комендоры противоминных орудий.
- Немедленно вернуть!
- Есть.
- А в Цзинчжоу или Дальнем никого нет?
- Нет, Карл Петрович, там задействованы местные и "севастопольцы".
- Что же, надеюсь, и на других кораблях так же.
- Вы полагаете, началось?
- А у вас есть сомнения? - вопросом на вопрос ответил адмирал.
- Рановато, - вздохнул Алеша, - снаряды только начали переснаряжать новыми трубками.
- Много успели?
По тридцать снарядов на ствол у десятидюймовых и по два десятка для шестидюймовок.
- Мало, - согласился Иессен, - а что это на вас опять в порту жаловались?
- Не могу знать, - сделал непроницаемое лицо Алеша.
- Полноте, так уж и не знаете, - усмехнулся командующий эскадрой, - а мне Гревениц сказал, что вы отправили на берег все сегментные и чугунные снаряды, заменив их фугасными.
- К сожалению, не все, хотя кое-что удалось. Сами знаете, что эта архаика годится только для стрельбы по берегу.
- Кстати, как вам это удалось?
- О чем вы?
- Ну, о замене снарядов и вообще.... У меня есть серьезное подозрение, что если бы приказ отдал я, портовые чиновники нашли бы возможность его если не проигнорировать, то хотя бы не сразу выполнить. А вы, раз - и заменили все снаряды! Скажите, это правда, что вы их магнетизируете?*
- Что, простите?
- Ну, мне рассказывали, уж не обижайтесь, что вы будто бы особым образом смотрите на чиновников, и они ни в чем не могут вам после этого отказать?
- Какой вздор! Неужели в это может кто-то поверить?
- Еще как верят, во всяком случае, я слышал этот рассказ не единожды и от разных людей.
