О том, что операция началась, русские узнали от дозорных пароходов патрулирующих минные поля. Несколько устаревших миноносцев идя малым ходом, тралили русские мины под прикрытием пары крейсеров. Вооружение сторожевых судов, как их все называли с легкой руки великого князя, было слишком ничтожно, чтобы помешать им, однако они немедля вызвали на помощь канонерские лодки. Первым к месту предполагаемого прорыва подошел "Гиляк" и сходу обстрелял вражеские тральщики из стодвадцатимиллиметрового орудия. Хотя ни один снаряд так в японские корабли и не попал, но работы все же приостановились. Впрочем, посланные для прикрытия крейсера не собирались оставаться сторонними наблюдателями и открыли ответный огонь по русской канонерке. Когда вокруг него стали подниматься всплески от снарядов, "Гиляк" был вынужден отойти, но едва тральщики снова принялись за дело, в бой вступил "Отважный". Держась в тени острова Сан-шан-тао, он стал посылать в японцев один крупнокалиберный снаряд за другим. Не желая получить девятидюймовый гостинец, противник бросился врассыпную. Впрочем, им на помощь вскоре подошли "Ниссин" и "Касуга", а со стороны Дальнего к месту боя торопился "Севастополь". Настоящий броненосец, пусть даже с одним неисправным орудием главного калибра, был слишком серьезным противником для не слишком хорошо бронированных броненосных крейсеров, если бы не одно "но". Противников разделяло минное поле, а носовое десятидюймовое орудие "Касуги" могло вести огонь на сто кабельтовых, в то время как пушки "Севастополя" стреляли максимум на восемьдесят. Отойдя на безопасное расстояние, японцы могли безнаказанно обстреливать русский броненосец. Разумеется, пристреляться одним стволом на такой дистанции, да еще и по движущейся мишени не самое простое дело, но и терпеть обстрел, не имея шанса ответить, Кроун не стал, а потому отвел свой корабль назад.
О том, что японцы рвутся сквозь минные поля к Дальнему скоро узнали в Порт-Артуре. Нервничающий Стессель немедленно послал нарочного к командующему эскадрой с приглашением прибыть на экстренное совещание. На сей раз от флота прибыли только сам Иессен и великий князь Алексей Михайлович, зато сухопутный генералитет присутствовал почти в полном составе, за исключением находившегося в Цзинчжоу Фока.
- Здравствуйте господа, - поздоровался с присутствующими адмирал.
- Хотел бы пожелать вам доброго дня, но, боюсь, не могу назвать его таковым, - сокрушенно вздохнул начальник укрепрайона.
- Вас что-то беспокоит? - бесстрастным голосом спросил Иессен.
- Да, черт возьми! Меня крайне беспокоит японская эскадра атакующая Дальний. И я, ваше превосходительство, желаю знать, что вы намерены по этому поводу предпринять?
- Мы намерены отразить это нападение, господин генерал-лейтенант, - голосом великого князя можно было морозить свиные туши на рынке.
- Но, ваше императорское высочество, - растерялся Стессель, - каким образом?
- Осмелюсь напомнить, что Талиеваньский залив защищен минными полями.
- Однако японцы их тралят...
- У микадо много.
- Простите?
- Я, Анатолий Михайлович, говорю вам, что у японского императора много кораблей и что потеря некоторого их количества на наших минах не должна его слишком уж опечалить.
- Вы, что, издеваетесь? Какое мне дело до переживаний Муцихито! Я хочу знать, что намерен предпринять флот в ответ на действия неприятеля?
- Я же сказал, отразить нападение. Кстати, а нам предложат сесть?
- О, прошу прощения ваше императорское высочество! Разумеется, садитесь.
- Благодарю. Итак, господа, командование эскадрой склонно полагать, что задействованные в этой ситуации японские силы не так велики, как кажутся на первый взгляд. Пока доподлинно известно лишь об участии в прорыве двух броненосных и двух бронепалубных крейсеров. Имеющихся в Дальнем сил вполне достаточно, чтобы отбиться от них.
- А если они введут в действие броненосцы?
- Вряд ли Того пойдет на подобный риск. Он уже потерял два из них, а залив, как я уже говорил, просто нашпигован минами.
- Но наш броненосец там ходит?
- Верно, но на "Севастополе" знают, где можно ходить, а где нельзя.
