— Он вот-вот начнет выходить. — Даже такая связь с его временем оказалась приятной. И тут он заметил еще кое-что. — Он стоит пять долларов? — с ужасом спросил он.
— Все не так страшно, как кажется, — успокоила его Мишель. — В ценах 1953 года это примерно от доллара до полутора.
Пит нахмурился. Даже послевоенная инфляция не была столь суровой. Да, кое-чему в будущем завидовать не хочется.
— Можно посмотреть? — спросил Пит, взяв журнал.
— Смотрите, — разрешила она с какой-то непонятной интонацией в голосе, и, с нарочито невозмутимым лицом добавила: — В некотором отношении для вас он интереснее, чем для меня.
Первые несколько страниц занимала в основном реклама. Качество цветных фотографий превосходило все, что мог предложить 1953 год. Увидев очертания автомобилей, Пит ахнул. Их отличие от современных просто бросалось в глаза, хотя моды также изменились, у женщин появились новые прически, а бороды и усы стали привычными у мужчин.
Журнал сам собой раскрылся в центре. С цветного вкладыша Питу улыбнулась очень красивая девушка.
— А, теперь я понял, о чем вы говорили. Этот журнал — нечто вроде «Эсквайра», — сказал он и развернул сложенный вкладыш, но тут же торопливо сложил, покраснев до корней волос. — Откуда у вас эта… эта порнография? — рявкнул он.
Пит покраснел еще больше, увидев, с каким трудом она сдерживает смех.
— По моим стандартам это никакая не порнография; более того, это еще очень мягкий журнал по сравнению с другими, — спокойно пояснила она. — А купила я его там же, где и калькулятор — в аптеке на углу бульваров Вермонт и Гардена.
— Вы купили его сами? И не попросили сделать это мужчину? Не верю. Как же вы потом осмелитесь прийти туда снова?
— В мое время женщины могу делать многое такое, чего я не могу здесь и сейчас. — Она взглянула на него со смущающей прямотой и улыбнулась, слегка раздвинув губы. Уж не означает ли это то, о чем он подумал? Пит не был уверен, что ему хочется это узнать. После женитьбы на Кэтрин он никогда не обращал серьезного внимания на других женщин, но сейчас бессмысленно отрицать, что его привлекает Мишель Гордиан. И он не мог понять, где кончается интерес к ее происхождению, и где начинается его интерес к ней как к личности — и как к женщине.
Пит испытал благодарность, когда она сменила тему, и заподозрил, что что она догадалась о его чувствах.
— В любом случае, журнал я купила не из-за иллюстраций. В нем опубликован рассказ Кларка, который я хочу использовать.
На мгновение Питу хватило этих слов как доказательства того, что журнал не считается непристойным: он не мог представить, как Артур Кларк согласится в таком публиковаться. И тут его ошарашил полный смысл сказанного.
— В таком случае вы признаете, что все ваши публикации — плагиат? — холодно вопросил Пит. — Так вот зачем вы сюда явились — чтобы жить припеваючи за чужой счет! — Его симпатия к ней мгновенно исчезла.
— Все, несомненно, выглядит именно так, — подтвердил Макгрегор. Пока Пита околдовывала экзотическая технология, инстинкт редактора увлек Макгрегора к книжным полкам. Почти все книги на ней были карманного формата и в мягкой обложке. Некоторые авторы были Питу знакомы, другие — нет. Книги стояли по алфавиту авторов, и Пит невольно взглянул на «Л». Он был поражен тем, сколько он написал… или напишет… или ему еще предстоит написать. Он сдался, так и не подобрав правильный глагол.
Макгрегор снял с полки несколько книг и показал одну Питу:
— Видишь, сборник называется «Нейтронная звезда». В нем также есть рассказы «В галактическом ядре» и «Обделенные».[6] А вот еще: «Лауреаты „Хьюго“, том пятый», а в нем «Так, чтобы ты не заметил».[7] Если хочешь, могу продолжить список.
Он взглянул на Мишель Гордиан как на некое отвратительное насекомое, и Пит его прекрасно понял. Он всегда считал тех, кто крадет чужую работу, омерзительными личностями, и то, что авторы украденных рассказов оказались лишены даже шанса доказать свое авторство, лишь усугубляло тяжесть преступления.
Пит даже не смог оценить хладнокровие, с каким Мишель выдержала направленные на нее убийственные взгляды.
