— Я не могу… — начал было Трейвис, но индеец не дал ему договорить. Оглушительно расхохотавшись, Рыжая Лисица легко, как пушинку, поднял Диленда и швырнул в море.
Кендалл услышала дикий визг и только спустя мгновение поняла, что визжит она сама, к ней не спеша, приближался Рыжая Лисица.
В панике она отбежала от мачты, угрожающе размахивая ножом. Несколько индейцев, тихо, как кошки, подкрадывались к ней. Переводя дикий взгляд с одного на другого, она была готова воткнуть нож в первую же жертву… Однако в воздухе вновь прозвучал низкий раскатистый смех — это засмеялся Рыжая Лисица. Он что-то повелительно скомандовал на своем языке, и индейцы отступили, а один из них встал к штурвалу.
Рыжая Лисица медленно стал приближаться к ней. Кендалл пристально смотрела на врага, — от страха кровь горячо пульсировала у нее в жилах. Черные прямые до плеч волосы индейца блестели в лучах солнца, лицо напоминало высеченную из гранита маску. Лишь усмешка, кривившая губы, да озорные искорки, пляшущие в глазах, говорили о том, что это — живое существо, способное на человеческие чувства. Теперь-то Кендалл доподлинно знала, что испытывает мышь, когда ее загоняет в угол кошка.
— Женщина, отдай нож! — властно приказал индеец.
— Ни за что? — отчаянно прокричала Кендалл. Страх, а отнюдь не мужество, придавал ей сил и способность к сопротивлению.
Уперев руки в бока, Рыжая Лисица громко, от души расхохотался.
— Огонь, а не женщина! — Нотки восхищения сглаживали грубое звучание голоса. — Я бы с удовольствием сам занялся тобой, но… тебя пожелал Ночной Ястреб, а его слово — закон для меня.
Кендалл никак не могла взять в толк, о чем идет речь, — до сих пор она ни разу в жизни не встречалась с индейцами. Да и не все ли равно, какой язычник посчитал ее наградой для себя, если она собирается драться до тех пор, тюка…
Пока что? Единственный путь к спасению — это прыгнуть в море…
Рыжая Лисица сделал еще один шаг, и Кендалл, выставив вперед нож, отчаянно бросилась вперед. Индеец отскочил и начал кружить вокруг нее, а она следовала за ним, то, наскакивая, то отступая. Противники настороженно следили друг за другом.
Внезапно Кендалл опять бросилась вперед и ударила индейца в грудь. Он тихо выругался, преграждая ей дорогу. Сжав ее кисть, словно тисками, индеец отнял нож. Кендалл отчаянно закричала от боли и ярости. Крутанув рукой, она ухитрилась вырваться из железных тисков индейца.
Путь к морю был свободен, но что ждет ее в воде? Только смерть. Кендалл почти не умела плавать; длинная юбка будет сковывать движения, а до берега не меньше мили.
Но охваченная неукротимой яростью, Кендалл перестала чувствовать страх, она бросилась к левому борту и прыгнула в воду. Все глубже и глубже она погружалась в кристально прозрачную глубину. Грудь давило от невероятной тяжести, хотелось выпустить из легких воздух, чтобы избавиться от страшной боли, но в последний момент решимость не сдаваться, жажда жизни одержали верх. Отчаянно взмахнув руками и разогнув ноги, Кендалл стремительно понеслась к поверхности.
Но лишь только ее голова показалась над водой и едва Кендалл успела глотнуть живительного воздуха, как ее плечо попало в капкан.
Повернув голову, она увидела рядом Рыжую Лисицу — его красивое лицо было искажено злостью.
Кендалл попыталась ударить его, но он, надавив рукой на голову, погрузил ее в воду и держал до тех пор, пока Кендалл не начала извиваться от удушья с одной только мыслью: дышать, дышать, дышать! Словно почувствовав, что сопротивления больше не будет. Рыжая Лисица вытянул Кендалл на поверхность.
На этот раз у нее не было сил; драться. Перед глазами плавали черные точки — еще чуть-чуть, и они сольются в непроницаемый черный занавес. Кендалл была еще в полуобморочном состоянии, когда Рыжая Лисица, волоча ее за собой, поплыл к шхуне. Он тащил Кендалл за волосы, и она окончательно пришла в себя от боли.
Два индейца подхватили ее расслабленное тело, а Рыжая Лисица, ухватившись мощными руками за борт, подтянулся и легко вспрыгнул на борт «Мишель».
Воины бросили Кендалл на палубу. Неподвижно лежа на досках, Кендалл ощущала, как ее тело согревается под жаркими лучами солнца, а кожа на голове стягивается от высыхающей морской соли. Сознание постепенно возвращалось к ней.
