Копии извещений на изменения все еще лежали на столе. Он отбросил их рукой, и они зашуршали, как осенние листья.
«Невозможно, чтобы подобное случилось на моей стройке, — подумал Макгроу, — под носом у меня и Гиддингса, под носом у Ната Вильсона. А как же строительные инспекторы? Подкуплены? Или их тоже кто-то одурачил поддельными извещениями?»
Однако факт был на лицо. Это он прочувствовал до мозга костей. Эх, ведь это не впервые, что на большой стройке кое-кто халтурил на своем участке работы или мухлевал с поставками, как наперсточник с шариком, который всегда не там, где ожидаешь.
Накладные и ведомости, наряды и спецификации, даже сами чертежи можно подменить или подделать, можно фальсифицировать работы, которые вообще не проводились, деньги можно передавать и над столом, и под столом, и они могут кое-кому прилипнуть к рукам — трюков таких предостаточно, и Макгроу неоднократно встречался со всеми. Но у него такие непременно вылетали с работы, получив под зад так, что свербило аж между лопатками, а иногда заодно и с несколькими потерянными зубами.
Старика вывел из раздумий звонок телефона. Он недовольно взглянул на него, но потом снял трубку.
— Звонит миссис Саймон, — сказала секретарша.
«Патти еще ничего не знает», — подумал Макгроу.
Черт, ведь он тоже еще точно не знает, на самом ли деле Поль такой засранец, что из-за жадности изгадил всю работу. Это еще нужно доказать, и каждый невиновен, пока нет доказательств его вины. Черта с два.
— Привет, лапушка, — сказал Макгроу в трубку.
— Ты не хочешь пообедать со мной, папа? — Голос Патти был так же молод, свеж и бодр, как и она сама. — Я на вокзале «Гранд Централь», а у Поля какое-то деловое свидание.
— И все твои подруги заняты, — добавил Макгроу, — поэтому ты наконец вспомнила об отце, да?
Один только звук ее голоса смог вызвать у него в душе улыбку и немного успокоить мучившую его боль.
— Для меня это будет маленький праздник, — пошутила Патти. — Ты же знаешь, не будь мамы, я бы вышла замуж только за тебя. — И сама подумала: «Тогда мне не пришлось бы ни о чем жалеть», но ничего не сказала. — Так что не ворчи.
— Хорошо, лапушка, — согласился Макгроу, — мне нужно еще сделать пару звонков. По крайней мере, один обязательно. Ты закажи столик у Мартина. Я скоро буду.
— Я пока чего-нибудь выпью.
Макгроу положил трубку и приказал своей, секретарше:
— Соедините меня с Полем Саймоном, Лаура.
Постарался ждать спокойно. Секретарша доложила:
— Номер мистера Саймона занят. Попробовать еще раз попозже?
«Приговор откладывается? — подумал Макгроу. — Нет, ничего подобного. Это откладывать нельзя».
— Дайте мне его секретаря. — И, услышав приятный женский голос, продолжил: — Передайте Полю, чтобы в половине второго зашел ко мне.
Секретарь заколебалась:
— Мистер Макгроу, у мистера Саймона сегодня весьма насыщенная программа. Он должен…
— Девочка, — ответил Макгроу, — вы просто передайте ему, что я буду ждать.
Повесил трубку, встал с кресла и направился к выходу.
«Несколько приятных минут с Патти, — подумал он, — а потом — что это за слово, которое теперь в моде? — а-а, конфронтация. Вот так».
Выходя, он машинально расправил плечи.
* * *
В эту минуту Поль Саймон в своем кабинете как раз говорил по телефону.
— Я заказал столик и сказал Патти, что у меня деловая встреча, так что ты, по-моему, должна составить мне компанию за обедом.
— По-твоему? — Его собеседницу звали Зиб Вильсон, когда-то Зиб Марлоу. — Я ждала звонка от Ната.
Это было не совсем так: она Надеялась, что Нат позвонит.
— Но, — продолжала она, — у него, видно, полно хлопот с открытием Башни. Она помолчала. — Кстати, а почему у тебя нет?
— А я не давал обета всю жизнь посвятить только работе, как, например, твой дорогой муженек. — Саймон выжидающе помолчал. — Итак, обедать, моя милая. За первой рюмкой я открою, как я тебя люблю. За второй — поведаю, чем мы займемся, когда окажемся вместе в постели.
— Это звучит многообещающе.
На столе перед ней лежала груда рукописей: июльский номер не будет готов, пока Зиб не найдет еще хоть одну порядочную новеллу. Но, с другой стороны, сандвич и чашка жидкого кофе, проглоченные за письменным столом, ее не привлекали.
