— Этого не будет, Боб.
А потом объяснил, что банкиры были предупреждены заранее: если они ограбят его, он их убьет.
Мэтью глотнул еще кофе. Лилли забрала со стола пустую тарелку и пошла к плите, чтобы ее наполнить.
Смит вспомнил историю, которую ему как-то рассказали. Это случилось в Чикаго во времена Великого кризиса. Один гангстер лишился своих денег, поскольку разорился банк, в котором он их хранил. Тогда этот парень со своим телохранителем пробился к президенту банка. В одной руке он держал револьвер, а в другой — свою чековую книжку. Тогда еще ношение оружия не считалось преступлением, а обвинить его в ограблении банка тоже не могли — он забрал лишь то, что ему принадлежало.
Смит усмехнулся. Ему нравилась решимость и самообладание этого гангстера.
— Когда подъедет Боб?
— Через десять минут, если ничего не случилось.
— Ты думаешь, он согласится с твоим планом?
— Согласится. Это хорошая подстраховка на случай, если угодим в западню.
— Я не хочу, чтобы ты туда шел. Но ты сам знаешь…
— Да, знаю.
Лилли поставила перед ним тарелку. Чуть прожаренная яичница-глазунья и бекон с хрустящей корочкой. Все, как он любит.
— Будем надеяться, что наши новые друзья из Метроу не настолько цивилизованны и сумеют в случае необходимости проехать на лошади.
— Я люблю тебя, Мэтью Смит, — тихо произнесла женщина. — Поэтому, пожалуйста, вернись живым. И Уиздом тебя любит. Ты ему настоящий отец, только ты.
В ее глазах блеснули слезы.
Смит положил вилку.
Потом встал.
Они встретились. У Лилли было по целому яйцу в каждой руке. Его руки обвили ее талию.
— Ты моя жена, милая, — сказал Смит. — Это так же точно, как если бы десять тысяч праведников помолились за нас.
Смит крепко поцеловал ее в губы, и женщина всем телом прильнула к нему.
Дэвид Холден спал в коротких перерывах между сменами самолетов. Их очередным пилотом стала девушка Мира — фамилия не прозвучала — из группы «Патриотов», оперирующих в северном Колорадо.
Сквозь раздвинутые занавески Холден заглянул в кабину. Мира смотрелась как положено — кожаная летная куртка, белый шарф, облегающие брюки и высокие сапоги. Ее длинные каштановые волосы были сколоты сзади какой-то брошкой.
Холден покачал головой с одобрением, закурил сигарету и подумал о Рози.
Он выпустил дым, который расплылся по салону самолета, а затем вытащил из кобуры под мышкой свою девятимиллиметровую «Беретту». Разложил небольшой столик и принялся разбирать пистолет. Тут не было мелочей, от неисправности оружия зависела жизнь.
Удовлетворенный, он вновь собрал «Беретту» и приступил к осмотру остального своего арсенала, думая при этом, что общение с оружием становится у него какой-то паталогией.
После двойной проверки стволы были разложены по местам. Холден взглянул на часы и погасил в пепельнице очередной окурок. Через шестьдесят минут они приземлятся на каком-то полевом аэродромчике. Впрочем, судя по последним метеосводкам, им очень повезет, если они все-таки приземлятся.
Холден задумчиво уставился в запотевший иллюминатор.
— Рози, — прошептали его губы.
* * *
Автомат Смит держал между ногами, магазин еще не стоял на месте, ствол смотрел вверх.
Сидящий рядом Боб Тубирс вел машину так тихо, что иногда Смит даже прислушивался: дышит ли тот вообще.
В колонне шли три автомобиля: «Форд», «Шевроле» и пикап. У Смита тоже была машина, и неплохая, но водил ее он редко, лишь когда по какой-то причине нельзя было воспользоваться лошадью. Однако в свое время он прошел спецкурс экстремального вождения в полиции и за рулем чувствовал себя очень уверенно.
В машине с ними сидели еще пять человек — трое на центральном сиденье и двое на заднем.
— А на какой черт тебе нужны эти лошади? — спросил Боб перед тем, как они сели в автомобиль.
— Если они нам не понадобятся, я принесу свои извинения, — ответил Смит. — За все причиненные неудобства. Но если они все же нам понадобятся… Кстати, только ты и Блэкдог знают об этом.
— Ну, да, — ответил Тубирс. — Генри сейчас с твоими лошадьми. Похоже, у тебя есть какие-то подозрения.
— Вот именно, — ответил Смит.
И сейчас, когда он смотрел на Боба, молчаливо ведущего машину сквозь снежную вьюгу, ему очень хотелось знать, о чем думает этот невозмутимый индеец.
