Юферев пребывал в полной растерянности. Такого с ним еще никогда не было - он не находил никакого объяснения случившемуся. Как и Кандауров в своем ресторане, Юферев сидел в маленьком тусклом кабинете почти в такой же позе - поставив локти на стол и провиснув так, что плечи касались ушей. Перед ним лежал чистый лист бумаги, на листе шариковая ручка с искусанным концом, а под правой рукой стоял телефон. Но куда звонить, кому, о чем спросить? Юферев не представлял этого.
Эксперты в квартире Апыхтина не нашли ни единого чужого отпечатка пальцев. Это говорило о многом - работали жестко, трезво и, самое главное, продуманно. Значит, не случайные забулдыги, позарившиеся на банкирскую квартиру. Убийство совершили ребята опытные. А по тому, как они это проделали, можно предположить - не впервой.
Напрашивался еще один вывод. В квартире был учинен полный разгром: выдвинуты ящики, разбросаны веши, сброшены на пол книги, сдернута со стола скатерть… Юферев сразу понял - создавалась видимость ограбления. На полке лежал неплохой диктофон, его не взяли. Остался в ящике фотоаппарат, обычная «мыльница», но хорошая «мыльница», японская. Правда, исчезли побрякушки из деревянной шкатулки - но это не сбило Юферева с толку. Чтобы ограбить квартиру, вовсе не требовалось сдергивать скатерть со стола или сбрасывать книги на пол. Значит, вывод один - создавалась видимость. А цель - убийство.
- Это мы установили, - пробормотал Юферев и придвинул к себе телефон. Он еще не знал, кому звонить, о чем спрашивать, но что-то сдвинулось в его сознании.
Дверь…
Дверь апыхтинской квартиры представляла собой стальную плиту, затянутую пластиком под кожу. На пластике - ни единого повреждения, царапины, заусеницы. Вывод один - дверь открыли изнутри. Хозяйка открыла, жена Апыхтина.
Зачем она это сделала? Почему так поступила, если газеты, телевидение, радио, народная молва, фольклор последних лет, соседский перебрех - все, буквально все заполнено рассказами об ограблениях банкиров, об их отстреле, о похищениях жен, детей, любовниц? Нет, не могла, просто не могла апыхтинская жена вот так легко открыть дверь незнакомым людям.
Но если все-таки открыла? Ведь открыла же…
Значит, они были ей знакомы?
Или же… Или же… Или же…
Сумели обмануть, ввести в заблуждение, представиться не теми, кем были на самом деле. Сантехники? Газовщики? Соседи? Домоуправление? Почта?
- Нет, - Юферев тяжело покачал головой из стороны в сторону. - Все это на уровне анекдотов. Если она не вызывала сантехников, то ей не было надобности открывать дверь.
А она открыла.
Женщина эта слишком мала ростом, слишком слаба физически, чтобы оказать какое-то сопротивление грабителям, хоть в чем-то им помешать…
Пацан тоже совсем дите… Можно было просто запереть их в туалете, в ванной, в любой комнате и спокойно ограбить квартиру.
А что делают убийцы?
Сдергивают скатерть со стола, сбрасывают книги на пол и при этом оставляют диктофон и фотоаппарат. Значит, все-таки не ограбление, значит, все-таки убийство…
Чтобы вот так, одним движением, почти отсечь голову… Нужно иметь твердую руку и очень хороший нож.
Нож…
Его нельзя было оставлять при себе. От него необходимо было тут же избавиться. Это не простой нож, это орудие убийства. Они не могли не знать, что у банкира хватит денег, чтобы подключить к следствию любые силы.
Значит, им нужно избавиться от ножа.
Им просто необходимо избавиться от ножа.
Юферев поднялся из-за стола, прошел по кабинету, выглянул в коридор и снова захлопнул дверь.
Сел к столу.
Опять придвинул к себе телефон и, пошарив глазами по длинному списку номеров, нашел то, что ему требовалось.
Набрал номер.
- Домоуправление? Капитан Юферев, уголовный розыск.
- У нас обед…
- Кто у вас занимается мусорными ящиками?
- Валентина Степановна…
- Давайте Валентину Степановну!
- Слушаю вас, - раздался в трубке недовольный голос женщины, которую оторвали от стола, от разговора, от бесконечного бабьего трепа.
- Уголовный розыск, капитан Юферев.
- Очень приятно. - Голос неуловимо изменился, теперь в нем явно зазвучали прощающие нотки, почувствовалась готовность разговаривать, исполнять свои служебные обязанности.
