— Что?
— Смелее монтировать на земле. Сократить число подъемов. Если кран выдержал двадцать восемь тонн при таком урагане… В общем, если работать осторожно, а не очертя голову, как сегодня… Можно такие тяжеловесы подымать! Весь график монтажа сожмем.
— Обязательно напишите об этом в «Трибуну опыта».
— До трибуны еще далеко, — отмахнулся Токмаков. — Надо все как следует подсчитать с карандашом…
Борис тронул Токмакова за рукав.
— Константин Максимович! Хотел у вас спросить… Вот Александр Матросов… Ну, тот герой… Лег грудью на пулемет… Предположим, остался бы Матросов в живых. И работал на нашей стройке… Как вы думаете, кем бы Матросов сейчас работал? Ведь правда, верхолазом?
— Очень может быть.
— А я буду верхолазом?
— Всему свое время. Разве на фронте новичков посылали в разведку? Верхолаз на стройке — тот же разведчик. Тебе сегодня страшно было?
— Ни капельки!
— Вот и плохо… Ни капельки! Думаешь, это храбрость? Просто опасности не понимаешь. А мне страшно было. Иначе сегодня и быть не могло… Думаешь, Матросову не страшно было на амбразуру броситься? Иногда в разведке кровь в жилах стыла, однако дело делали!..
Токмаков снова посмотрел на верхушку домны.
Как болит шея! Раньше он этого почему-то не замечал.
Последняя царга увенчала домну, ставшую от этого выше и стройнее. Над царгой, опутанной стропами, по-прежнему висел крюк крана, будто он собрался поднять всю домну целиком. Виден был и кусок провисшего, отдыхающего от тяжести троса, — еще недавно он был натянут, как струна.
Небо, полное свежести и простора, без единого облачка, синело над головой.
«Это когда же исчезли облака? Убейте, не помню! И ведь все время смотрел вверх!»
Токмаков с любопытством огляделся.
Паровозы, как им и полагается, бежали впереди своих дымков.
Грузчицы нагружали тачки цементом, и он, как обычно, курился над лопатами легкими пепельными облачками, тут же оседающими.
Флаг на башенном кране вел себя совсем спокойно.
Заводские дымы, отягощенные копотью, неторопливо тянулись на восток.
Как быстро и незаметно утих ветер!
Где-то высоко вспыхнула первая звезда электросварки, пониже — вторая, и скоро лазурное созвездие заискрилось на нескольких поясах.
С каупера донеслась дробь молотка.
Карпухин, Баграт, а за ними и Катя повернули головы на звук. Первому молотку отозвались еще несколько, будто все клепальщики только и ждали этого сигнала.
— И нам пора. — Карпухин повернулся, собрался уходить, но неожиданно столкнулся с Терновым.
Судя по встревоженному лицу, Терновой уже знал о событиях сегодняшнего утра.
— Ты что тут делаешь, Захар Захарыч? В монтажники записался?
Карпухин ничего не ответил. Терновой вопросительно посмотрел на Гладких. А тот поднял упавший сверху, во время бури, фанерный щит «Ни минуты простоя на домне „Уралстроя!“» и поспешил с ним — от греха подальше — к лестнице.
— Нас, Иван Иваныч, ветер с каупера прогнал, — объяснил Карпухин, с усмешкой взглянув вслед Гладких. — Мы внизу стояли, когда эта веселая заварушка началась.
— Внизу, внизу… На домне-то как вы очутились?
— А это, — объяснил Карпухин, — когда товарищ Токмаков пригласил коммунистов вперед.
Терновой повернулся к Баграту.
— Разве вы коммунист?
— Пока беспартийный. Но в данном случае… Терновой вспомнил:
— Тот самый Андриасов, которого мы к Захару Захарычу определили?
Баграт стал по команде «смирно», отчего его могучие плечи и грудь стали еще внушительнее, и отчеканил:
— Так точно, товарищ гвардии подполковник!
— Осведомленный народ!
— У нас на кауперах, Иван Иваныч, все известно, — сказал Карпухин. — Получше, чем в отделе кадров. Они там уткнутся носом в анкету — и все. А нам сверху все видно, как на ладони. Оттуда, с верхотурья, каждого начальника видать, что он из себя представляет. Кто без толку носится, кричит про свою ответственность… А кто действительно темпами командует. Сверху все видно…
— Знаешь, Захар Захарыч, свысока на людей смотреть отовсюду плохо: и из канцелярского кресла, и с твоего верхотурья.
— Ну, мы пошли, Иван Иваныч, — надулся Карпухин. — Катя, опаздываем!
Следом за Карпухиным, Багратом и Катей, которая все оглядывалась на Пасечника, ушел, торопясь в редакцию Нежданов.
