Григорий Степанович продолжал ждать ответа, а Марко, казалось, не особо волновало, почему эти женщины интересовались его персоной. Он действительно был в шоке от произошедшего с Милой.
— А кто сказал, что нас интересовали профессиональная деятельность Марка или его материальное состояние? — спросила Надежда, сверкнув глазами. — Мы интересовались им в личном плане!
— Молчи! — вспыхнула Камилла, радуясь, что под синяками не разобрать цвета ее лица.
— Я влюблена в него! — заявила Надя. — И хотела встретиться с ним, вот и подругу притащила с собой в ресторан в надежде его увидеть! За это меня судить будут?
— Нет, конечно, — стушевался Григорий Степанович, а Марко почувствовал себя неловко.
— Я, конечно, тронут… Не знаю, чем заслужил такую честь…
— Да ладно! — махнула рукой Надежда. — Я ничего и не хочу от вас, просто безмолвно любоваться. Вот подруга моя пострадала опять из-за меня.
Григорий Степанович перевел взгляд на избитое лицо Милы.
— Вы, гражданка Краснова, правда, лучше бы думали, прежде чем соглашаться на авантюры вашей подруги. Сначала вы попали в милицию за несанкционированную акцию, и спасибо господину Тозини, что он не подал на вас заявление; теперь вас чуть не изнасиловали. Марко Тозини для вас роковой мужчина, и вам следует держаться от него подальше. Это мой вам совет.
— Я, честное слово, не хочу приносить людям неприятности. К сожалению, я не в силах ничего изменить, но я могу полностью оплатить вам лечение и моральный ущерб, — сказал Марко, который отказался от медицинской помощи, хотя у него явно пострадал плечевой сустав. Плечо слегка распухло и болело, а кожа на плече была содрана до крови, которая проступила на белоснежной рубашке.
— Ну, это уж вы сами разберетесь, — заметил Григорий Степанович.
— И не забудьте оплатить счет за наш ужин в вашем ресторане, который закончился так трагично, — выпалила Надежда.
— Надя! — одернула ее Мила. — Как тебе не стыдно?! Марко, честное слово, мне ничего не надо! Я очень благодарна, что вы спасли меня! — воскликнула Камилла.
— Ой, бескорыстная ты наша! — воскликнула Надя. — Он хозяин этого всего, вот пусть и отвечает за своих сотрудников-маньяков!
— Надя!
— Все верно, я согласен с вашей подругой и готов ответить.
Марко тут же вызвал своего главного бухгалтера и спросил у Милы номер ее счета.
— У меня нет счета… — смутилась она.
— Кредитная карточка?
— Нет, — поежилась она, кутаясь в покрывало и чувствуя себя полным ничтожеством.
— Знаете, есть хороший выход, — подала голос Надежда, — у нас, у русских, принято давать наличные.
— Надя! — побагровела Мила.
— Боюсь, что у меня нет с собой столько наличных, — сказал Марко и достал из портмоне визитку с адресом своего офиса в Москве, — завтра приходите вот по этому адресу и получите наличные в качестве компенсации.
— А меня пустят к вам с таким лицом? — спросила Мила.
— Вас будут ждать, я предупрежу.
— Я не настаиваю на компенсации… — начала снова Мила.
— Так, тебе деньги не нужны, отдашь мне, я пущу их на благотворительные цели, — сказала Надежда.
— Вот и хорошо, что вы все решили миром, — вытер лоб следователь, — вы поедете в больницу? Врачи говорят, что у вас сотрясение мозга, — обратился Григорий Степанович к Миле.
— Нет, спасибо… я домой, уверена, что ничего плохого со мной уже не случится.
— Я вас отвезу! — вызвался Марко, обращаясь к обеим женщинам.
Сердце Милы забилось с новой силой, она не верила, что еще какое-то время проведет рядом с ним и даже прокатится в его машине. Свой автомобиль она решила оставить у ресторана, так как они с подругой выпили вина и домой хотели добираться общественным транспортом.
Надежда вдруг сделала серьезное лицо и сказала:
— Вы езжайте, а мне просто необходимо остаться и сообщить товарищу следователю о месте проведения следующего митинга партии зеленых.
— Давно ли вы стали такая сознательная? — спросил Григорий Степанович.
— Три привода — это перебор даже для меня. Я же обещала исправиться, вот и исправляюсь. Кроме того, я больше не хочу никаких жертв и не допущу, чтобы моих друзей опять арестовывали. Надеюсь, Марко, вы доставите мою подругу в целости и сохранности, ей и так досталось.