Музыканты? Саша решительно двинулся к добродушному толстяку, экстравагантный вид и манеры которого свидетельствовали о профессии вернее всякой афиши или удостоверения.
- Простите, вы ведь работаете в ансамбле?
- Администратор "Четырех Ю" к вашим услугам! - толстяк шутовски щелкнул задниками меховых шлепанцев.- Вероятно, вы представляете еще не охваченный концертами дом культуры? Вам повезло: наши музыканты нынче в ударе.
- Нет-нет,- прервал его Саша.- У вас работает мой друг Саша Муринский...
- Бог ты мой! - толстяк театрально распахнул ручки.- Земляки! - и прибавил не так экспансивно:- Саша на втором этаже, в тринадцатом номере. Если его нет, загляните напротив. Найдете.
Муринский - "Полковник" - ростом был Саше Сахненко по плечо. Его длинные, иссиня-черные, сомнительной чистоты волосы разительно контрастировали с аккуратной прической тезки. По всякому поводу Полковник улыбался, демонстрируя дивной белизны зубы, вставленные перед поездкой на гастроли. Почему его произвели в "полковники" - оставалось догадываться. Скорее всего, в колонии, куда Муринский угодил за кражу ударной установки. После амнистии Саша оказался на свободе. Мать купила ему новую установку, дабы уберечь от возможных посягательств на государственное имущество. Благодаря этой установке Муринский и был принят в "Четыре Ю". Название клоун Пончик, он же администратор Владимир Иосифович, взял просто с потолка: среди музыкантов никто не носил имени, начинающегося с этой буквы. Здесь чтили юмор. Певица - эффектная Аллочка, прибыла на гастроли с мужем тощим очкариком, осветителем, которому была верна на удивление. Сплетничали, что муж подобрал ее на панели. Фокусник Самвел - сорокалетний атлет с художественно вытатуированным на груди орлом был надежным компаньоном Пончика в махинациях с "левыми" билетами, благо в колхозных домах культуры сходило с рук практически все. Администратор с радостью бы отказался от услуг фокусника, приняв на себя как хлопоты, так и доходы, но Самвел обладал борцовской хваткой.
Гостиничный номер Полковник делил с запойным гитаристом Сеней. Со вчерашнего дня здесь на полу ютился и Алик, который, памятуя рассказы Гурама, живо отыскал в городе музыкантов. Спать на груде тулупов в теплом номере все же лучше, чем на вокзале. Теперь угол номера мы обживали втроем. Бутылка коньяку Пончику - и перед нами распахнулись двери автобуса, который возил музыкантов петропавловской филармонии. Пока артисты давали концерт, мы с Сашей успевали обежать все дома в округе, собрать на двоих с полсотни заказов и с тем же автобусом вернуться в Булаево. Алик работал в городе, и тоже небезуспешно, хотя пару раз имел реальные шансы быть битым - местная пьянь недолюбливала чужих.
Однако пришла пора ансамблю уезжать из Булаево. Саша улетел домой сдавать заказы в работу. Мы остались с Аликом, получив по сотне на брата и наказ тратить деньги поэкономнее. Через две недели Саша обещал вернуться.
Водителем автобуса филармонии был резкий, скуластый и, кажется, повязанный с блатными Серик. На щеке у него расползлось крупное родимое пятно. Пустой, отрешенный взгляд парня неприятно поражал. Серик был больше похож на отца-казаха, чем на мать - золотоволосую, в прошлом румяную девушку из русской деревни.
О фотопромысле в ансамбле знали и живо интересовались нашими успехами. Пончик, как оказалось, пробовал это дело в послевоенные годы.
- Да, были наборы в наше время! - блаженно щурился Владимир Иосифович.- Мешками возили карточки, а про деньги и говорить нечего.
На Серика при этих разговорах жалко было смотреть. Когда он узнал, что мы с Аликом заработали по шестьсот рублей, тогда как ему за это время еле накапала сотня, чаша переполнилась.
- Чистыми? - прохрипел шофер. Родимое пятно побагровело от напряжения.
- А ты думал! - подлил Алик масла в огонь.- Приедет Сашка через две недели, выгребем денежки. А развезем портреты, еще столько же заработаем. Это тебе не баранку крутить.
- А как сделать, чтоб и меня в бригаду взяли? С меня причитается, понятно.
У парня даже руки тряслись.
- Отчего не помочь хорошему человеку? - широко улыбнулся Алик.Магарыч не нужен, пиши адрес, договоримся.
