Разыскиваемый Витей Братченко Копытов собственной персоной вылез из дверцы машины и вошел в подъезд. Серафимова бросилась в комнату, за ней врач, Любовь Петровна.
- Наберите номер, - попросила она неожиданную помощницу, протягивая свою визитную карточку. - А вы все выйдите на кухню. Марк Макарович, нет, Евдокия Григорьевна, подойдите к двери, и когда ваш любимый зять позвонит, откройте дверь и впустите его в квартиру. И сразу же бегите в конец коридора.
- Помилуйте, да зачем нам его впускать?
- Я вас от него избавлю, - ласково объяснила следователь, - лет на десять. - Вынула из сумочки пистолет и наручники и встала наготове.
- Набрала. Что дальше делать? - крикнула Любовь Петровна.
- Попросите Братченко, скажите, чтоб приехал.
Сообщите так: Копытов попался. - Серафимова заметила выглянувшую из кухни Лолу и обратилась к ней: - Пискнешь, подруга, определю в дурдом. И решения суда не понадобится.
Евдокия Григорьевна открыла дверь, за которой и притаилась Нонна Богдановна.
- Ну, что, бабуля? - хрипло спросил Копытов, остановившись на пороге. Ты уже перевозчика дожидаешься? Так это я и есть, старец Хароп.
Не успел он опустить на плечи зажмурившейся от страха старушки свои немытые руки, как на них тут же защелкнулись наручники. Так вот зажмурившись, Евдокия Григорьевна и выползла из смертельных объятий зятька.
Коиытов почувствовал на своем затылке дуло пистолета и послушно двинулся в комнату. Задержание состоялось.
- Че ж ты, стерва, не предупредила? Договорились же! - бросил он Лоле, с ненавистью зыркнув на нее.
- Так ведь мне не дали позвонить, - дрожащим голосом оправдывалась та.
Евдокия Григорьевна на радостях побежала на кухню ставить чайник. Лола Закариевна теперь сидела на диване рядом с Копытовым, и по ее виду можно было определить погоду: пасмурно и небо - в клеточку.
- Теперь на свои отношения с женщинами лет на десять ты сможешь положить конец, - сообщила Копытову Серафимова.
ЗАПАДНИЦА
Вот чего Серафимова не любила, просто не выносила! От этого не только мурашки по коже и гусиная кожа, но и волосы дыбом и передергивает. Она и сама-то этого никогда не делала, а других просто гнала от себя взашей, если видела, что кто-то держит в руках это дурацкое изобретение человечества. От этого вообще можно сойти с ума или вывернуться наизнанку.
- Ой, уберите, уберите, у меня аллергия на пилочки! - содрогнулась она всем телом, увидев, как секретарша Овечкина уже заносит над своим коготком это орудие инквизиции.
Девушка почему-то обиделась, но пилочку убрала.
- Вообще-то у меня ноготь заострился, - вульгарно проговорила она, растягивая слова, - что же мне теперь, чулки рвать и все вааще задевать тут?..
Серафимова не выдержала этот тягучий провинциальный выговор и, выхватив из стакана с письменными принадлежностями ножницы, протянула секретарше: Острижешь сама или помочь?
Девушка оторопело "вылупилась" на следовательницу.
- Когда вы последний раз видели своего начальника Овечкина?
- Валеру? - переспросила секретарша. - Да вы ж уже спрашивали.
- Ну, ничего. Для любителей детективного жанра повторите еще разок.
- Ну, во вторник, пять дней назад.
- Он не звонил за эти дни?
- Нет, конечно.
- Он взял с собой какие-нибудь документы, письма, бумаги, готовился заранее к отъезду?
- Нет, за день предупредил, что уезжает в командировку, взял что-то, созвонился с кем-то и уехал.
- С кем созвонился?
- А я знаю - с кем... Он мне не докладывал...
- Разве не вы соединяли его с нужными абонентами?
- С кем? Да что он, маленький, номер набрать сам не может? Я с этим новым аппаратом никак не разберусь. Это ж целая телефонная станция, он, ио-моему, только кофе не заваривает, остальное все делает сам...
- Кофе не заваривают, кофе варят, - поправила Серафимова.
- Да? А...
- Так куда же он поехал?
Девушка окончательно сползла на копчик и теперь почти лежала в своем кресле, пытаясь откусить ноготь зубами. Личиком она удалась в Фернанделя, фигурка тоже ничего, если свет выключить, но что Серафимовой до ее фигурки, когда у девушки проблемы с головой.
- Он поехал в Россию, - заявила она.
