Али как-то подслушала разговор Улазима и Локиджа.
— Парень простоват, но с добрым сердцем. Для нас он угрозы не представляет, насколько я могу судить.
Летом она, может быть, и узнает, кого Улазим имел в виду, говоря «нас», но пока она радовалась, что Нават никому не показался опасным. Наверное, Киприот сделал что-то, чтобы молодому ворону было легче ужиться с людьми.
Нават привлек особое внимание девушек — и деревенских, и из замка. Когда бы Али ни возвращалась со своими козами, она обязательно замечала, что одна или две девчонки околачиваются около скамьи рядом с мастерской Фальтина, сидя на которой работал Нават. На улице работать было удобнее: Нават клеил стрелы и луки очень пахучим клеем, едкий запах быстрее улетучивался на свежем воздухе. Часто одной из этих девчонок была Сарэй, которая, как однажды упомянула Дов, а Али услышала, называла Навата «восхитительным». По какой-то непонятной причине все это портило Али настроение, но только до тех пор, пока она не поняла, что Нават обращался с Сарэй так же дружески, как и с любым другим человеком в Танаире. Самые озорные взгляды и самые смешные шутки он приберегал для Али. Она не знала, хорошо это или плохо, но была очень рада, что получала от него нечто больше, чем Сарэй.
Самое трудное — держать язык за зубами. Вопреки своему желанию нельзя говорить о том, что ты знаешь, или упомянуть, что знакома с людьми, с которыми не имеешь права быть знакомой. Не показывай своих намерений, не говори лишних слов. Те, кто больше слушают, живут дольше. И помни, что труднее не говорить о вещах, о которых ты многое знаешь, чем о тех, которыми ты занимаешься сейчас.
Из «Справочника для работников Королевской разведывательной службы» Георга Купера, подарен Али на десятый день рождения
Прошло три недели после прибытия семьи Балитангов в Танаир. Али взяла своих коз и привела их на скалистую землю к востоку от замка, примерно в трех милях к северу от дороги, которая вела в Келлаурское ущелье. Девятилетняя племянница Чинаол, Визда, которая присматривала за деревенскими отарами овец, привела свое стадо пастись рядом со стадом Али. С ней были ее собаки, явно уверенные, что могут пасти гораздо лучше, чем эти двуногие.
Приехали Сарэй и Дов со своими телохранителями, и вчетвером девочки затеяли прыгать через скакалку на вытоптанном клочке земли около водопоя. Подошла очередь Сарэй, Али и Визда крутили веревку. Вдруг вороны резко поднялись в воздух и принялись истошно каркать. Али бросила веревку и полезла на скалу, чтобы лучше слышать. Переведя то, что говорили вороны, она соскользнула вниз на землю. Девушки глядели на нее с удивлением.
— Леди Сарэй, могу я попросить вас об услуге? — извиняющимся тоном спросила она. Приняв вид человека, искушенного в секретах, она продолжала: — Нельзя ли мне пока не говорить, откуда я это узнала, но со стороны ущелья сюда едут люди. Предводительствует вооруженный человек, а всего их двадцать солдат и еще пятеро, видимо, приближенные. Вы быстро скачете. Не поспешите ли с этой вестью к его светлости, вашему отцу?
Сарэй подняла тонкие брови.
— На дорогах, ведущих в Танаир, стоят наши посты, — сказала она.
— Они в трех милях к югу, леди, — ответила Али. — Вороны полагают, что вряд ли эти люди имеют враждебные намерения, но лучше позаботиться и предупредить стражу заранее.
— Ты говорила с воронами? — удивилась Сарэй.
Али улыбнулась и кивнула, словно загадочная волшебница.
— Скорее, моя госпожа, они говорили со мной. «И это чистая правда, — подумала Али, глядя, как знатная юная леди принимает решение. — Жаль, что во мне нет властности моей матери. Когда она диктует другим, что делать, люди подчиняются, не задумываясь. Конечно, она не рабыня во враждебной стране».
— Это никак не связано с твоими вечерними разговорами с папой и герцогиней за закрытыми дверями? — спросила Дов.
Али взглянула на девочку, и все мысли о маме вылетели у нее из головы.
— О, моя госпожа, вы слишком добры, — сказала она, удивленно глядя в строгие глаза Дов, — неужели люди, подобные им, могут серьезно говорить о чем-то с такими, как я?
