Выбор Пути - страница 19

они толкуют – мол, это черная магия, это проклятие, это порча! То, что приносит пользу людям – магия правильная. А значит – белая!Ну да, в моих рассуждениях есть свои так сказать…хмм…сомнительные тезисы, но общий смысл будет понятен даже человеку невеликого ума. Любую вещь, любое явление можно использовать во зло, или в добрых делах. Нарезать ножом хлеб – это разве не доброе дело? А этим же ножом убить соседа, который ничего никому плохого не сделал – разве это не зло?Кстати, акцент именно на том, что «никому ничего не сделал». А если сделал, очень плохое, как два ублюдка сегодняшней ночью, и ты убил его этим ножом – разве не доброе дело сделал? И значит – твоя «магия», вроде как черная, послужила доброму делу! Так какая она тогда магия? Каког «цвета»? Вот то-то же! Все не так просто, как это утверждают некоторые несведущие люди. Жизнь – она вообще штука непростая!– Участковый! Эй, старлей! Как дела?!Я глянул туда, где все еще стояла грузовая газель, и увидел фермера Самохина, наблюдавшего за погрузкой картонных коробок. Он махнул мне рукой, вроде как подзывая, и добавил своим гулким басом, похожим на бас домового Охрима:– Что, осваиваешься? Может, зайдешь? Чаю попьем! Если какие проблемы есть – помогу чем могу, я же обещал!Я остановился, задумался – может и правда зайти? Хотя бы посмотрю, как живет местный барин нового рОзлива. Нет – мне реально интересно, как же обитают новообразованное сословие помещиков, подмявших под себя часть земли в провинции – ту часть, которую еще не захватили крупные сельскохозяйственные корпорации, базирующиеся обычно где-нибудь в Первопрестольной. Сейчас время укрупнения. И сдается мне, что скоро и этих фермеров здесь не останется. Нигде не останется. Ритейлеры пожирают мелкий торговый бизнес, а корпорации пожирают мелких (по сравнению с ними) фермеров. И процесс этот абсолютно объективный, и наверное с точки зрения потребителя – очень даже выгодный. Продукция, произведенная на крупных предприятиях всегда дешевле, чем та же продукция произведенная мелкооптовыми партиями. Ну…так мне представляется. Хотя я могу и ошибаться – экономист из меня вообще-то никакой. Где-то на уровне своего неглубокого кармана. Да и где мне было научиться ворочать капиталами – при моих-то убогоньких окладах. Не люблю я, когда мне кричат: «Эй!». За такое и в морду могу дать. Вообще-то я совсем не толерантный человек, хотя и не ксенофоб. Только невоспитанные люди кричат через улицу: «Эй, ты!», и эти люди (почему-то частенько определенной национальности) – мне не нравятся. Может послать его нахрен? Да вроде уважаемый человек, и ко мне отнесся доброжелательно…Ладно, схожу, поздороваюсь. Чай не переломлюсь, если подойду! А «эй» спишем на…хмм…ладно – просто спишем. Нужно жить в согласии со своими соседями, особенно если они такие влиятельные соседи.– Привет – Самохин пожал мне руку, и я снова удивился крепости его ладони. Спортсмен бывший, что ли? Спрошу как-нибудь…чисто интересно. Я сам парень не слабый, но тут что-то другое. Даже странно.– Привет – ответил я, и посмотрел на коробки, которые водила и грузчик отправляли внутрь грузовика-рефрижератора. От коробок одуряющее пахло копченым мясом, так, что я невольно даже сглотнул набежавшую слюну.– Из моей коптильни! – улыбнулся Самохин – щас в Тверь повезут, по магазинам. И колбаса, и грудинка. Все первоклассное, без обмана – никакого тебе жидкого дыма и всяческой такой хрени. Только настоящие ольховые стружки! Дорого, конечно, но и продаем дорого! Ценители берут. Не хочу торговать всякой дрянью, что с больших мясокомбинатов идет. У нас своя ниша, на их поле мы не лезем. Все, пацаны, закончили? Давай, я подпишу.Он подписал какие-то бумаги водителю, махнул рукой и через несколько минут газель медленно, покачиваясь на невидимых неровностях тяжело отъехала от ворот. Самохин что-то крикнул внутрь склада, ему ответили, он удовлетворенно кивнул и снова сделал мне приглашающий жест:– Айда в дом! Сейчас тебя и колбасой угощу, и грудинкой, и сала соленого попробуешь – все, что мы делаем.Живот у меня предательски забурчал и я понадеялся, что Самохин этого не услышал. А то как-то нехорошо…не знаю чем – но нехорошо. Я всегда сыт и мне ничего не надо!Дом был хорош. Вот если бы я хотел построить себе дом – он был бы именно таким. В этом доме соединилась и провинциальность, сельская глубинка, и все достоинства городской жизни – начиная с ванной комнаты и туалета, обустроенных великолепной импортной сантехникой, и заканчивая огромной кухней, где хромом и белизной сверкали лучшие образцы мировой кухонной техники. Моя кухня, мой дом (мой! Хы-хы…), в сравнении с этим великолепием были просто убогими и жалкими. Впрочем – с чем еще и сравнить. За эти дни я посетил немало сельских домов, и могу с полной ответственностью сказать, что живу я очень даже неплохо, и дом мой – просто дворец, если только не знать о том, как живет простой фермер Самохин.Были бы деньги, я бы оборудовал мой дом ничуть не хуже, чем у этого фермера. Но надо ли мне это делать? Может, и надо. Только говорить пока что и не о чем – тут один паркет стоит не меньше миллиона. Что там говорить обо всем остальном? А какие у меня деньги? Тьфу одно…– Тапочки надевай…у меня паркет дорогой! Полтора ляма за него отдал. Не хочется его поцарапать! – подтвердил мои подозрения Самохин – самый дорогой, дубовый. Можно было бы и подешевле, да ну и его нафиг. Дуб – вечная штука, да и красиво. Деньги есть – почему бы и не положить нормальные полы, ведь правда же? Сегодня жив, а завтра и нет. Семеновна, собери нам на стол! – обратился он к женщине лет пятидесяти, одетой в безупречно чистую униформу (!!!), и даже с кружевным по краям передником – чайку, копченостей. Сала давай, грибков – всего такого, и побольше! Парень молодой, голодный, ему есть надо! И собери ему сумку с собой в ассортименте! Пусть знает, какую вкусноту мы тут делаем!Я вяло потрепыхался, мол не нужно никаких подарков – рожу-то нужно состроить, иначе как? Вежливость же! Но очень сильно сопротивляться не стал – так, на всякий случай. Люблю я копчености, ну чего уж греха таить! Да и сальца с чесночком очень даже уважаю. С борщом, в прикуску!А женщина похоже что прислуга у него в доме, у Самохина. И видать не одна она такая работает. Мы с хозяином дома уселись в гостиной за длиннющий стол, за которым можно уместить человек двадцать народу, а женщина стала возиться в кухне – с кем-то говорила, кто-то хихикал – какая-то девушка, в общем – прислуга суетилась, чтобы выполнить указание своего барина.Забавно на это смотреть. Ну в самом деле – настоящий барин!– Небось смотришь, и думаешь – вот же барин! – прервал мои мысли Самохин, и я даже невольно фыркнул – так легко он прочитал то, о чем я думаю.– Да ладно, ладно! – ухмыльнулся фермер довольно – Не читаю я твои мысли. Все, кто ко мне сюда попадает, так сразу и думают в первый момент. Мол, сидит тут, жирует, вишь, прислуга у него, денег куры не клюют! А то, что я за эти деньги потом и кровью своими платил – этого никто не видел. Пока все наладил, пока добился, чтобы эта земля приносила доход… Я и воевал за нее. В девяностые чего только не было! Приезжали ко мне бандюки, данью обкладывать. Как приехали, так и…хмм…уехали. Глаза Самохина затуманились, и я вдруг подумал – а ведь скорее всего и не уехали. Если пошарить в господском пруду – не найдется ли там несколько скелетов с колесами от сельхозтехники на шее? Или где-нибудь в болоте, там, где со слов моей домашней нечисти живет болотная кикимора.Но ничего такого вслух я само собой не сказал. Я вообще-то очень положительно отношусь ко всякой такой бандитве типа «бригада» – я бы их навечно положил не задумываясь ни на секунду. Рассказывали у нас в части, как в девяностые одна такая бригада приехала к командиру полка требовать своей доли от расконсервированных и выставленных на продажу армейских грузовиков. Их тогда много списывали, просто эшелонами. Срок пришел, да и время такое было – распродавали имущество. Жить-то как-то надо было, когда офицерам месяцами не давали их жалованье. Так вот приехали бандиты на нескольких машинах, и всего лишились – и машин, и здоровья. Из ворот организованно вышел батальон солдат с саперными лопатками, и под прикрытием пулеметчиков почикали бандитву, как колхозники сорняки на своем родном огороде. Машины разбили, а потом и подожгли. Бандиты стали инвалидами – те, кто выжил.Никаких последствий для командира части не было – нападение на охраняемый объект, на воинскую часть, да еще и с применением оружия (идиоты успели пару раз пальнуть из древних «ТТ») – действия были признаны правомерными. Только идиот может считать, что государство, даже слегка и подгнившее, допустит, чтобы какие-то шпанские уроды пытались диктовать ему свою уголовную волю. Раскатает в блин!Не берусь говорить, что это полная правда – но очень на правду все это дело похоже. Рассказывали историю люди, достойные моего доверия. А я – за что купил, за то и продаю.Колбаса и грудинка оказались очень вкусными. Сало – тоже выше всяких похвал. Свежий хлеб из своей пекарни – не чета хлебу, испеченному в районной шарашке. Самохин предложил мне выпить клюквенной настойки – для аппетита, и для знакомства, но я от выпивки отказался. Все-таки ведь я на работе. И показалось мне, что Самохин почему-то таковым обстоятельством остался доволен. Может и правда ему хотелось иметь в своем селе нормального мента, который не валяется в своем огороде пьяным до уписывания, а на самом деле пытается вершить порядок и правосудие.– С собой тебе положу! – кивнул Самохин и с видимым удовольствием опрокинул рюмку с красной жидкостью – Не пьянства ради, а здоровья для! Ааах…хорошо! Морсу наливай, или вот, чаю зеленого. Я все больше зеленый пью! С лимоном. Ты как у себя там устроился? Может, чем помочь?– Помочь? – я прожевал кусок колбасы, остро пахнущей чесноком и тмином, задумался – да все вроде нормально...вот только хотелось бы побыстрее приватизировать дом, в котором сейчас живу. Мне говорили, что это можно сделать. Главу администрации я еще не видал, не знаю – будут ли проблемы с этой приватизацией.– Никаких проблем не будет! – усмехнулся Самохин – Открою тебе секрет: это чертов дом давно уже хотели списать с баланса администрации, да все никак не получается. Он нафиг никому не нужен, но и списать просто так не можем! Есть какие-то юридические тонкости, точно тебе не скажу какие, но просто так его и не спишешь. А вот чтобы приватизацией – так это бы и запросто! – А как же пристройка? Пикет? Его как?– А что пикет? Он вообще ни хрена нигде не оформлен! – усмехнулся Самохин – Я дал кирпича, дал рабочих, и его за месяц забабахали – чтобы у нас был участковый. А оформить как положено так все-таки и не оформили. Так что одновременно можно и постройку узаконить, и дом на тебя переписать. А ты живи, почему бы и нет? Чем больше ты привязан к нашей деревне, тем лучше для нас всех! Порядок наводи, людей на место ставь. Шерифствуй! Хе хе хе… Ну а я тебе и помогу. Приедет Танюшкин, я ему скажу – пусть документы готовит. Ну и еще пару звонков сделаю – за один день прогонят по всем инстанциям, вообще проблем у тебя не будет. И участок земли тебе побольше прирежем – соток шестьдесят тебе хватит? Там все равно окраина, нафиг никому не нужна эта земля. Да и место такое…побаиваются люди. Сам знаешь, мракобесие! Верят во всякую херню вроде колдунов и привидений!– А вы не верите в колдунов и привидений? – как бы между прочим осведомился я.– Знаешь, парень…я в жизни всякое видал – Самохин задумчиво почесал нос – Такое, что и не приснится… И верю, что та же бабка Нюра может лечить людей прикосновением. И верю, что иногда можно словом так человека…хмм…проклясть, что мало ему не покажется. Но во всяких там чародеев, духов и экстрасенсов – не верю абсолютно. Как только касается дело какой-то там волшбы – жди, что тебя сейчас начнут разводить на бабки! Все эти телефонные ясновидящие, все эти потомственные колдуны и чародеи – я бы их к стенке, гадов!Мда. Вот бы он узнал, что я…это я! Интересно, как бы он отреагировал? Поверил бы, если бы я сейчас ему сотворил что-то эдакое…хмм…а что именно? Вот что я могу сотворить, чтобы доказать, что я колдун? Метнуть файрболл? Взлететь к потолку? Ну вот что я мог бы сделать такое весомое, что можно увидеть или пощупать? И что доказывало бы мою принадлежность к роду колдунов.Да ни фига ничего. Или я пока ничего такого не умею, или же мое волшебство совсем другого рода, не такое, каким его показывают в фильмах-сказках или же в книгах типа «фэнтези». Все, что я могу сделать, можно объяснить каким-то научными средствами. Навел порчу? А может этот человек уже был болен? И это не мои усилия привели к такому результату!Заставил мужика отказаться от спиртного? Ну мало ли…может ты гипнотизер такой сильный. А гипноз, как известно – вполне себе научная, признанная учеными штука.Излечил от болезни? Травками и колдовством? Ну травки это те же самые лекарства, а если к ним добавить еще и эффект плацебо…Мда…действительно – современного человека наглухо отучили верить в чудеса. Семьдесят лет атеизма, семьдесят лет разрушения любых верований – почти напрочь выжгли из наших людей всю эту самую веру в колдунов и волшебство. Ну да, есть люди, которые цепляются за все, что угодно, особенно когда полностью потеряли надежду получить помощь от врачей, и бегут эти люди к «бабкам-ворожеям», надеясь на чудо и отдавая аферистам свои кровные, частенько очень даже тяжко доставшиеся несчастным деньги. Но основная масса народа уже давно ни во что такое не верит, и с жалостью, а то и презрительно относятся к тем дуракам, которые попались на удочку телевизионных экстрасенсов-мошенников. И я прекрасно понимаю – и тех, и других людей.– А как же бабка Нюра? – не унимался я.– Ну лечит она травками, да и пусть лечит! Медпункта-то у нас тут нет! Пока это до райцентра доедешь. Опять же – денег она не берет, продукты если только – кто что даст. А то и того не берет. Вреда не наносит. Пусть себе кормится, пенсия-то маленькая. Вредная конечно старушенция, и вечно со своими предсказаниями лезет, поучает, но старухи они всегда такие, ты же знаешь (он хохотнул), так что нам и не привыкать!– Игорь Владимирович… – начал я, и замолчал, не решаясь спросить.– Хочешь спросить, где моя супруга? – помрачнел Самохин – померла моя любушка, десять лет уже как померла. Рак скоротечный сгубил. Я после нее и не женился – разве с ней кто-то сравнится? Не скажу, чтобы женщин не было, я же все-таки мужик! Но чтобы жениться…это – нет.– А дети? Дети у вас есть? – сам не знаю почему, спросил я. Какое мне дело? Может у него и детей-то никаких нет!– Ну как не быть! – обрадовался Самохин – Дочка с зятем в Москве живут. У зятя работа хорошая. В большой, крутой фирме. Дочка с внучкой сидит, не работает. Сын – программист, в Твери работает, пока не женился, говорит – погуляю мол еще! А что погуляю-то?! Парню уже к тридцати годам, а он все гуляет! Тот еще…ходок!Я немного смутился – мне-то тоже уже…не так уж и мало.– Вот летом скоро приедут, дочка с зятем обещались второго июня приехать. Дочка на все лето, зять в отпуск, на полтора месяца. Они и за границу ездят, но этим летом решили только ко мне. Надоело за границей, говорят! Море надоело! Беготня! А тут тихо, спокойно… А сын время от времени приезжает. Как завалится с друзьями – хоть святых выноси. Так-то они все хорошие ребята, но шумные – просто сил никаких нет. Прошлый раз ему говорю – я вас палкой всех разгоню, если еще так музыку врубать будете! Ржет только…мол, потерпи, скоро уедем. Терплю, чего уж там…сын же! Вот так и живем, паря… Но да ладно – надо мне в мехцех съездить, в район. Там тебе собрала Семеновна. Я сейчас мимо твоего дома поеду, давай, завезу тебя. Ну…чтобы с сумкой по улице не шастать. А то начнут разговоры разговаривать, знаешь же, какой у нас народ…им только повод дай позлословить.Как оказалось, ездил Самохин на ТЛС-80, здоровенном лаптежнике с огромными внедорожными колесами и полным обвесом – начиная с лебедки и кенгурятника, и заканчивая здоровенным экспедиционным багажником и «люстрой» на крыше. Год выпуска машины само собой был «махровым», 95-й, но салон отделан новой кожей – даже панель и потолок – и вся внутренность машины оставляла ощущение, что она только вчера сошла с конвейера фирмы «Тойота». Мечта-машина – мечта любого мужика-мальчишки. Вот если бы только жрала бензина поменьше – двадцать пять литров на сотню для моего бюджета очень уж круто. Не по карману простому участковому. Но честно сказать у меня даже скулы свело, когда я увидел это великолепное чудо на здоровенных колесах. Когда-нибудь, если разбогатею – тоже куплю ТЛС-80, и так же его отделаю. Когда-нибудь…если жив буду.