— Нет, я подожду. — Кэтрин села и сняла перчатки.
Через пару минут мисс Коршак взяла со стола какие-то бумаги и вышла. Кэтрин приблизилась к двери мужниного кабинета. Время от времени она слышала голос Дона, но не могла разобрать, что именно он говорит. Сквозь матовое стекло виднелись только расплывчатые пятна света и тени. Кэтрин ощутила внезапный укол тревоги. Она подняла руку, усыпанную веснушками почти такого же цвета, как ее волосы, и постучала.
Все звуки в кабинете стихли. Затем раздались шаги и дверь открылась.
Какое-то мгновение Дон невидяще смотрел на жену. Потом поцеловал ее.
Кэтрин вошла в устланный серым ковром кабинет.
— Где же мистер Вензел? — спросила она, оборачиваясь к мужу в полушутливом изумлении.
— Мы как раз закончили, — небрежно ответил Дон, — и он вышел через другую дверь.
— Должно быть, он очень стеснительный человек. И очень тихий, — заметила Кэтрин. — Дон, это вчера вы с ним договорились встретиться здесь?
— В каком-то смысле.
— Что ему нужно, Дон?
После небольшой заминки муж ответил:
— Пожалуй, его можно описать как человека со странностями.
— Он хочет опубликовать в твоем журнале какую-то неприемлемую статью?
— Нет, не совсем так. — Дон скривился и махнул рукой с легким раздражением. — Ты знаешь этот тип людей, дорогая. Давнишний друг по колледжу, которого преследуют неудачи, и он желает потолковать о старых добрых временах. Тип, который получает нездоровое удовольствие, цепляясь за старые идеи и заново переживая былые чувства. Он просто родился занудой.
Дон быстро сменил тему, спросив, удачно ли Кэтрин прошлась по магазинам, она упомянула случайную встречу с Карлтоном Хейром, и к разговору о Дейве Вензеле супруги больше не возвращались.
* * *
Но, забрав детей у тети Марты и вернувшись домой во второй половине дня, Кэтрин узнала, что звонил Дон и просил не ждать его к ужину. Когда он наконец появился, вид у него был обеспокоенный. Как только дети уснули, Дон и Кэтрин расположились на диване перед камином в гостиной. Дон развел огонь, и резкий запах горящего дерева смешался с ароматом фрезий в вазе из голубого матового стекла на каминной полке под картиной Моне.
Как только в камине заплясали языки пламени, Кэтрин спросила серьезным тоном:
— Дон, что это за история с Дейвом Вензелом?
Муж попытался было отшутиться, но она его остановила:
— Нет, послушай, Дон. С того самого момента, как ты вчера услышал звонок в дверь, тебя явно что-то гложет. И совсем не в твоих привычках отталкивать старых друзей или выпроваживать их из офиса, даже если они слегка опустились. Дон, в чем дело?
— Тебе совершенно не о чем беспокоиться, правда.
— Я не беспокоюсь, Дон. Мне просто любопытно. — Она запнулась. — И может быть, слегка неуютно.
— Неуютно?
— Этот Вензел вызывает какое-то зловещее чувство. Возможно, потому, что он так тихо исчез оба раза, а потом… Ох, не знаю, но я хочу услышать о нем побольше.
Дон смотрел на огонь, и пламя бросало янтарные отблески на его лицо. Потом повернулся к жене с пристыженной улыбкой и сказал:
— Я не прочь тебе рассказать. Только это довольно глупая история. И я тоже буду выглядеть глупым.
— Прекрасно, — ответила она со смехом, поворачиваясь к мужу и подбирая под себя ноги. — Мне всегда хотелось услышать о тебе что-нибудь глупое, Дон.
— Ну, не знаю, — протянул он. — Возможно, это даже вызовет у тебя некоторое отвращение. И покажется слишком мальчишеским. Разные там клятвы и все такое.
— В смысле, какое-то дело на пятнадцать лет с точной датой окончания? — догадалась она.
Он кивнул:
— Да, вроде того. Мы заключили что-то вроде соглашения.
— О, здорово, тайна, — прокомментировала она с притворной ребячливостью, чувствуя себя совсем не такой беспечной, как пыталась показать.
Он помолчал. Потянулся к жене и взял ее за руку.
— Только прошу тебя, помни одно, — проговорил он, сжимая ее кисть. — Дон Маккензи, о котором я собираюсь тебе рассказать, — это совсем не тот Дон Маккензи, которого ты знаешь сейчас. Даже не тот, за кого ты вышла замуж. Это другой Дон, моложе, значительно менее опытный, довольно стеснительный и неотесанный, одинокий, большой мечтатель, у него множество ошибочных представлений о жизни и безумных идей… обо всем.
