— Роберт, хватит — ты спугнешь Карен! Она же тут всего один день! — вмешался Кларк. — Пусть сама разберется.
Но Роберта невозможно было сбить с мысли. Он пристально взглянул на Кларка и продолжил:
— Странное дело, но первыми обычно сгорают Золотые Дети.
— А почему? — спросила я.
— А потому, что красть почести — весьма утомительное занятие. Кларка, знаете ли, год назад произвели в Золотые Дети, — добавил Роберт, — а я продолжаю пахать и жду, когда мне бросят кусочек сахара. — Он издал тихое ржание.
Я поинтересовалась:
— Кто же решает, кому где быть?
Роберт пожал плечами:
— Понятия не имею. Ты либо в одной категории, либо в другой. И если ты здесь, детка, то с этим ничего не поделать.
— А другие категории есть? — спросила я.
Роберт ответил:
— Ну, существует еще подкатегория Золотых Детей, которых называют Игрушками Тони, — это его бывшие подружки. Уж если он с ними встречался, то место им обеспечено на всю жизнь.
— И много таких?
— Трудно сказать. Одни все отрицают, другие твердят, будто встречались с Тони, но тут уже отрицает он, и есть еще некоторые, у которых имеются и электронный адрес, и офис, но только никто их никогда не видел.
— Как в «Пейтон-плейс»
[6], — протянула я.
— Вообще-то в рекламном отделе есть такая Далила Биллингс, — сообщила Дагни. — Она каждый день приходит на работу.
— Мне так и не удалось выяснить, встречалась она с Тони или нет, — сказал Кларк.
— Может быть, это не твое дело, — отозвался Роберт.
— И это я слышу от человека, который только и знает, что вынюхивать, кто и с кем! — парировал Кларк, качая головой, и вновь обратился ко мне: — Как у тебя с Аллегрой?
— Не знаю. Она со мной еще не разговаривала.
Роберт вдруг стал очень серьезным.
— Ты в этом уверена?
— Что ты имеешь в виду?
— Аллегра безнадежна, ее совершенно невозможно понять, — вмешался Кларк. — Она или говорит так тихо, что ее не слышно, или мямлит что-то невнятное.
— И как же вы узнаете, что ей нужно? — спросила я голосом, от страха повысившимся на пару октав.
— Это своего рода шарады, — признал Кларк, прикладывая указательный палец к носу.
— Я читаю по губам, — самодовольно изрек Роберт.
— Я просто делаю то, что ей нужно, на мой взгляд, а если ошибаюсь, то она меня поправляет — хотя ей гораздо больше нравится, когда я понимаю с первого раза, — сказала Дагни.
— Она определенно этим пользуется, — молвил Кларк. — Когда Фил орет, она шепчет ему в ухо и он сразу успокаивается. Ее так и называют: наушница Фила.
— Что ж, похоже, мне придется полагаться на мой слух, — сказала я жизнерадостно. Я была расстроена этой путаницей с начальством, пронырливыми сослуживцами, офисом-капканом и кастовой иерархией. Я оказалась там, откуда начала. Как же я посмотрю в глаза Эллен?
— Вы, двое, — вам что, больше нечем заняться? — спросила Дагни Роберта и Кларка. — Если вы собираетесь прятаться дальше, то хоть помогите нам разгрести дела.
Перспектива работы заставила их моментально испариться. Кларк задержался лишь на секунду, чтобы прихватить новый номер «Подробностей».
Дагни взяла «Нью-Йорк».
— Интересно, они дали три с половиной звезды картине «Хорошо оттянуться в Фениксе». Это доставит Филу удовольствие. А когда Фил доволен, довольна и Аллегра, а это значит, что мы еще поживем на этом свете. — Она победно выдернула страницу.
В «Хорошо оттянуться» играли три характерных актера, которые не могли похвастаться большой востребованностью, и, судя по тому, что я читала до сих пор, в «Нью-Йорке» напечатали единственный положительный отзыв на этот фильм. Я его не смотрела, но он, похоже, был очень кровавым: «Кровь и выпущенные кишки заменяют содержание и фабулу» — так было написано в «Премьере», которую я просматривала днем.
Я продолжила раскопки, «Максим» восторженно писал о скором выходе на экраны картины под названием «Любит девочек, любит мальчиков», о которой я слышала, так как Абби была великой поклонницей режиссера. «Харперс базар» посвятил разворот костюмам в «Пилоте-иностранце», а «Мама Джонс» — непонятно зачем — включила «Гобой» в свой перечень «пятидесяти фильмов, которые надо бежать и смотреть». Чтение и потрошение журналов затянулось далеко за полдень, когда я поняла, что мне опять хочется в туалет.
