Введение в теоретическую лингвистику - страница 107

Рассматривая две другие «основные» единицы грамматического анализа — слово и морфему, мы сталкиваемся с той трудностью, что с какой бы из этих единиц мы ни начали, мы должны предположить, что уже знаем что-то о другой. Многие современные исследования грамматической теории затушевывали эту трудность, определяя морфему как минимальную единицу грамматического анализа (мы временно примем это определение) и при этом не указывая, что обычная лингвистическая практика не всегда согласуется с этим определением, будучи в равной мере обусловлена эксплицитным или имплицитным отнесением слова к грамматическим единицам. Причины этой противоречивости или неопределенности исторически объяснимы и выяснятся в ходе нашего дальнейшего обсуждения. Мы увидим, что ни слова, ни морфемы (как эти термины обычно применяются лингвистами) не составляют универсальных свойств языка, хотя можно сделать их таковыми по определению. Однако, чтобы сделать одну или другую из этих двух единиц универсальной, следует порвать с прошлым более решительно, чем это готовы сделать многие лингвисты. Хотя в данном разделе мы будем в основном заниматься морфемой, а в следующем — словом, эти два раздела неизбежно будут в какой-то мере совпадать друг с другом.

Мы определили морфемы как минимальные единицы грамматического анализа — единицы «низшего» ранга, из которых состоят слова, — единицы ближайшего «высшего» ранга (см. §5.1.1). Мы проиллюстрировали это утверждением, что английское слово unacceptable состоит из трех морфем— un, accept, able, — каждая из которых имеет особую дистрибуцию, а также особую фонологическую (и орфографическую) форму, или «оболочку». Мы должны теперь провести разграничение между самими морфемами как ди-стрибуционными единицами и их звуковой (или орфографической) «оболочкой». Возможность выделения в слове меньших грамматических сегментов не абсолютна, а относительна; скорее, следует говорить о различных степенях членимости. Слова boy-s 'мальчики', jump-s 'прыгает', jump-ed 'прыгал', jump-ing 'прыгающий', tall-er 'более высокий', tall-est 'самый высокий' и т. д. можно членить на составные части не менее легко, чем un-accept-able; так же обстоит дело с большинством английских существительных, глаголов и прилагательных. Мы будем считать, что такие слова детерминированы относительно сегментации. Но существует много других английских существительных, глаголов и прилагательных, которые или вообще не членимы или лишь частично детерминированы относительно сегментации, например: неправильное образование множественного числа men 'люди', children 'дети', mice 'мыши', sheep 'овцы' и т. п.; «сильные» глаголы went 'шел', took 'взял', came 'пришел', ran 'бежал', cut 'резал' и т. д.; неправильные формы сравнительной и превосходной степени better 'лучше', best 'лучший', worse 'хуже', worst 'худший'. Сегментация всех этих слов представляет определенные трудности, более или менее значительные, а также различающиеся по характеру. Например, men находится в том же грамматическом отношении к man, в каком boys находится по отношению к boy (men — это множественное число от формы единственного числа man, так же как boys — множественное число от формы единственного числа boy); при этом отмечается по крайней мере некоторое фонологическое (и орфографическое) сходство между men и man, которое могло бы послужить основой для сегментации men на две части. То же самое верно по отношению к mice и mouse 'мышь' (заметим, что здесь сильнее орфографическое различие, нежели фонологическое). С другой стороны, хотя worse и went находятся в том же грамматическом отношении к bad 'плохой' и go 'идти', в каком taller и jumped находятся по отношению к tall 'высокий' и jump 'прыгать', между worse и bad или между went и go нет совсем никакого фонологического сходства. Такие слова, как worse и went, нельзя расчленить на части. Лингвисты много изощрялись в обосновании того или иного «решения» проблемы слов, недетерминированных в отношении сегментации, и даже в «сегментации» таких слов, как worse и went. Мы не будем здесь рассматривать эти «решения», так как они основываются на методологических допущениях, менее общих (то есть более тесно связанных с определенной лингвистической концепцией), чем те, из которых мы исходим в этой работе. Для нашей цели достаточно привлечь внимание к тому факту, что, по крайней мере в некоторых языках, есть слова, которые можно расчленить на части только произвольным образом, хотя эти слова принадлежат к тем же грамматическим классам, что и другие, членимые, слова.