Введение в изучение св. Григория Паламы - страница 29
Кажется, у этой оппозиции епископов в 1347 г. были разные мотивы, среди которых вероучение не было главным; в своих протестах они подчеркивают, в основном, поставление Исидора патриархом. Со своей стороны Кантакузин отмечает, что три участника собора были благосклонны к Калеке, другие же, напротив, выставляли на вид свои политические заслуги, чтобы самим добиться патриаршества: они–де были так же расположены к Кантакузину, как и Палама и Исидор, и пострадали, как и они. Первых трех можно определить по Томосу, в котором описывается их низложение; речь идет о Неофите Филиппийском, Иосифе Ганском и Митрофане Патрасcком( [64]). Последних возглавлял старый митрополит Ефесский Матфей, оставшийся в ходе гражданской войны в своей епархии, занятой турками; несмотря на это он имел столкновение с патриархом Иоанном Калекой и его синодом. В 1345 г. св. Григорий Палама причисляет его к мудрейшим из своих приверженцев! В сентябре 1346 г. он действительно подписывает поданное Анне прошение против патриарха; однако под февральским Томосом его подписи нет. В мае 1347 г. Матфей входит в меньшинство, отказавшееся голосовать за св. Исидора, и увлекает за собой некоторых епископов, в частности, Харитона Апронского, также подписавшего как прошение Анне, так и низложение Калеки.
Собор антипаламитов и осуждение их. Эта разнородная оппозиция объединила двадцать епископов, десять из которых составляли соборы в Константинополе ( [65]) начиная с мая — сначала в церкви св. Апостолов, а затем в монастыре Первомученика Стефана. В июле 1347 г. они обнародовали Томос, отлучающий Исидора и Паламу. Обвинения, выдвигаемые против двух вождей исихазма, напоминают упреки, которым некогда подвергался Афанасий I, в частности, в отношении «отказа» от икон и других священных предметов в церквях. Достижение монахами–исихастами руководящих постов в Церкви, их суровость и антиформализм вызывали сопротивление некоторых епископов. Святитель Афанасий тоже обрел самых жестоких своих врагов среди епископов.
Тщетно попытавшись привести их к повиновению, святитель Исидор и его Синод в августе низложили их, получив под соборным Томосом подпись Иерусалимского патриарха, и приняли ряд мер в отношении управления епархиями, которыми управляли бунтовщики. Пока речь шла об условном низложении, ибо сохранялась надежда добиться от них покорности( [66]).
Св. Григорий Палама и «зилоты». После избрания на кафедру Фессалоники св. Григорию Паламе не удалось туда попасть из–за препятствий, чинимых администрацией зилотов, все еще отказывавшихся признать восшествие на престол Иоанна Кантакузина; кроме того, некоторые фессалоникийцы были сторонниками Акиндина, хотя для них, по мнению святителя Филофея, это был лишь предлог, прикрывающий политическую оппозицию Кантакузину( [67]).
Восстание «зилотов» разразилось в Фессалонике летом 1342 г.; это было самое явное проявление в XIV в. общего недовольства бедных классов Империи крупной аристократией, на которую опирались Андроник III и Кантакузин в попытках установить сильную центральную власть, способную отвечать потребностям той катастрофической ситуации, в которой оказалось государство. Зилоты представляли политическую силу, диаметрально противоположную этому централизму, поскольку они боролись с «сильными», державшими в своих руках власть над Империей, и отстаивали местные интересы города Фессалоники перед имперскими. Правительство Алексия Апокавка в борьбе против Кантакузина иногда опиралось на бедные и средние классы, в частности, на зилотов, хотя союз с зилотами осуществлялся не без трений — и интересы, и социальное учение зилотов приводили их к отказу от непосредственного подчинения центральному правительству.
В религиозном плане республика солунских зилотов не была изначально враждебна учению св. Григория Паламы. В тот момент, когда разразилось восстание, патриарх назначил архиепископом Фессалоники афонского монаха Макария, бывшего игумена Лавры, друга исихастов, правда, противника Кантакузина. Только в конце 1345 г., после еще одного бурного выступления зилотов против знати, попытавшейся открыть ворота города Кантакузину, Калека послал в Фессалонику епископа–антипаламита Иакинфа с заданием очистить свое стадо от «паламитской болезни», которая, следовательно, была здесь особенно распространена. Ни один документ не сообщает, что зилоты когда–либо чинили обиды монахам, а тем более исихастам, которые по–своему боролись с духовно гибельными последствиями обогащения крупных общежительных монастырей в XIII и XIV вв. Св. Филофей, напротив, рассказывает, что зилоты пытались снискать поддержку их земляка преп. Саввы Ватопедского, который, несмотря на нерасположение к богословию св. Григория, был одним из духовных вождей афонского монашества; очень благосклонно относившийся к Кантакузину, Савва не отвечал, однако, на их заискивания. В социальном плане зилоты были чувствительны к жалкому положению бедных классов. В живописном описании состояния Империи в 1347 г., подчеркивающем всеобщую бедность, св. Филофей рассказывает, как святитель Исидор, став патриархом, всеми силами старается помочь бедным и защищает их перед императором; впрочем, если верить завещанию св. Исидора, он был далеко не богатым человеком. Следовательно, нельзя сказать, что исихасты всегда поддерживали интересы «сильных».
