— И часто они достают тебя? — спросил я у Мивы, когда мы сидели за чайным столиком. Иоко приготовила замечательный напиток, в этом ей не было равных. За исключением, наверное, Шинджу. Однако зеленоволосая девушка молчала, потупив взгляд, и я вновь спросил, но старался не давить: — Что произошло?
Та покосилась сперва на меня, потом на мать, а в следующее мгновение из девичьих глаз брызнули слёзы, и Мива разрыдалась, словно ребёнок. Иоко мгновенно оказалась рядом и прижала дочь к пышной груди. Девушка обняла мать и продолжала рыдать, сотрясаясь всем телом. Я не стал мешать и просто наблюдал за ними, попивая чай.
Мива не могла успокоиться минут десять. А когда оторвалась от матери, посмотрела на меня красными от слёз глазами.
— Это было жутко, — выдавила из себя девушка, и тогда я понял, что разговор будет долгим и неприятным.
* * *
— Отец? — в кабинет Джиро вошёл уставший Акайо.
Под глазами тёмные круги, а стеклянный взгляд создавал иллюзию, что ван не управляет собой.
— В чём дело? — тем же тоном переспросил старик, сидя за письменным столом.
После избавления от ига Ватанабэ у них прибавилось работы. Если и до этого они порой не высыпались, то теперь времени на отдых практически не осталось. Однако никто из них не собирался останавливаться, ведь дела клана пошли в гору. И только белые траурные ленты, развешанные по всему поместью, омрачали радость за возвращение родных земель.
— У меня хорошие новости, — в усталых глазах Акайо блеснули искорки радости. Он присел напротив старика и тяжело вздохнул. — Но сперва расскажи, как там поживает Тсукико.
— Тебе, действительно, хочется это знать? — усмехнулся тот.
— Перестань, — улыбнулся усатый ван. — Ты прекрасно знаешь, что он для меня, как родной сын. Я заботился о нём с того момента, как он появился на пороге вместе с мамой.
— Да-а-а, — мечтательно протянул Джиро и посмотрел в потолок. — Ясу всегда в него верила. Эта уверенность передалась и остальным, включая меня. И как я вижу, тебе тоже.
— Тсукико спас мою жизнь, а также моих дочерей. Я перед ним в неоплатном долгу.
— Так-то оно так, вот только мальчик совсем не понимает, что происходит. Думает, будто мы возненавидели его за смерть Эми, — при упоминании дочери, голос старика дрогнул. На мгновение он замолчал, но потом продолжил: — Надеюсь, что теперь они вместе смотрят на нас и гордятся парнем, ведь он это заслужил.
Акайо нахмурился.
— Не много ли почестей?
— Ты так не считаешь?
— Моё мнение неважно. Но если постоянно нахваливать, то вскоре потеряешь бдительность.
— Ты слишком суров, сын, — улыбнулся Джиро. — К тому же, — обвёл кабинет взглядом, — здесь никого нет, так что я могу говорить о Тсукико всё что угодно.
— Ладно, — сдался Акайо. — Он и правда заслужил почести. Вернул нам земли, вот только цена…
— Эми сама выбрала свой путь, — прервал его старик, но уже более сурово. — Я всегда был с вами честен и дозволял совершать глупости. Благодаря этому вы учились на собственных ошибках. И если ты считаешь, что твоя сестра поступила глупо, то это полное неуважение как к ней, так и к нам с Ясу.
— Отец, я не это имел в виду.
— Знаю, — успокоился Джиро. — Но всё же, помни об этом, — печально вздохнул. — Поверь, я не меньше твоего огорчён тем, что произошло. Каждый раз вспоминая её, сердце обливается кровью. Родители не должны переживать своих детей. Это неправильно. Глупо…
Акайо заметил, как глаза отца мрачнели, а сам старик постепенно переходил на шёпот, что-то неуверенно бормоча под нос. Испугавшись за него, ван перебил и заговорил громче.
— Нам надо вернуть его домой.
— Что? — Джиро встрепенулся, будто его только что разбудили. — Кого?
— Тсукико, отец, — повторил тот. — Нам необходимо, чтобы он приехал. Хотя бы на пару дней.
— Зачем? — нахмурился старик. — Что такого случилось, что именно ты желаешь его вызвать?
— А это та хорошая новость, которой хотел поделиться.
