Напрасно я уверял их, что насчет религиозного воспитания Дени лично договорюсь с католической церковью Нортфилда. По глубокому убеждению Дона, раз церковно-приходская школа в Берлине сгодилась для него самого, значит, сгодится и для его старшего сына. Тогда я вызвался взять на себя часть расходов, Дон решительно отверг мое предложение. Более того – сорвал мою последнюю попытку выбить для Дени полное обеспечение, самолично позвонив в Нортфилд. После его звонка директор школы умыл руки в деле «этих вздорных канюков».
Мнения Дени, разумеется, никто не спрашивал.
Устав от этой свары, я отправился на выходные в горы. Обычно, лазая по горам, я восстанавливаю душевное равновесие. (Теперь мне известно, что подобным образом поступают многие «мета». Должно быть, это чисто инстинктивное стремление подняться над стенами и другими преградами, что держат ум точно в тисках, стремление приблизиться к свету, к небу, где бренные заботы уходят, покрываются голубоватой дымкой. Нет, я и не думал молиться на горе – я не столь набожен и, скорее, стану вопить из глубин!) А к солнцу карабкаюсь, чтобы согреться, его энергия вливается в меня, пронзает каким-то магическим жезлом, когда я стою на вершине; с гор я всегда спускаюсь другим человеком, и даже Земля, по которой ступаю, странным образом преображается.
В тот августовский день я забрался на Гусиный Глаз – гору высотой в тысячу сто семьдесят метров, висящую прямо на границе Нью-Гемпшира и Мэна. Едва достиг вершины, послал телепатический привет моему Дени, дабы разделить с ним свой восторг. Уже два года он просился со мной в горы, но Солнышко говорила, что ему еще рано ходить в такие походы – слишком мал и хрупок. Я с неохотой соглашался и брал с собой Дени мысленно; он мне потом говорил, что это почти так же здорово.
Насытив его своими ощущениями, я спросил: Что делаешь?
Пеку ТОРТ. Да, сам, под маминым присмотром, папы нет, смеяться некому, он пошел покупать себе подарок ко дню рождения, подвесной мотор для лодки, и Виктора взял с собой, а мы с мамой печем торт с сюрпризом, только папе не говори.
Ох, совсем забыл, завтра же двенадцатое августа, мне двадцать восемь, как твоему папе.
(Отчаяние.) И ТЕБЕ ТОРТ?!
Смех. Ну, мне в походе только торта не хватало! Завтра на мою долю свечку зажжешь и пропоешь: «С днем рожденья тебя».
Ой, надо торт вынимать! Пока, дядя Роги!
Пока, Дени, вечером поговорим.
Он бросил меня и вернулся к своему кулинарному опусу, по-видимому торопясь закончить его до прихода отца. Дон непременно поднял бы его на смех за такую «бабскую работу». А как типично для моего брата взять трехлетнего любимца Виктора и пойти покупать себе дорогой подарок! Нет, чтобы отложить деньги на образование Дени!
Я тихо выругался. Если б только плата за обучение в Нортфилде не была так чертовски высока! Если б великий штат Нью-Гемпшир не вычеркнул из бюджета субсидии на обучение одаренных детей! Если б местная католическая школа не была так ортодоксальна! Сестра директора обещала подумать относительно специальных курсов для Дени, но осталась непреклонна в том, что его надо посадить в первый класс, как всех прочих шестилеток, «дабы привить ему общественные и трудовые навыки».
Дени уже знает гораздо больше меня, а каково было бы мне теперь сесть за парту с первоклашками! Боже правый!
Я буквально скатился с Гусиного Глаза и стал выбирать себе новый маршрут. Нынешняя вылазка в горы предполагалась как щадящая, успокаивающая, но перед лицом очередной подлости Дона и моего собственного бессилия гнев опять ударил мне в голову и захотелось измотать себя до предела. Я взглянул на часы. Еще нет и полудня. Солнце зайдет не раньше восьми. До темноты, если идти бодрым шагом, успею отмахать четырнадцать километров по крутым перевалам и заночую в знакомом альпийском приюте.
И я тронулся в путь.
Погода стояла на диво, хотя и было немного жарко. Я передохнул и освежился в небыстром ручье; потом меня отвлек резкий крик, похожий на вороний – прежде ворон был редкой птицей в Новой Англии, а теперь понемногу возвращается. Вспомнив прежнее пристрастие к наблюдению за повадками птиц, я пошел еще быстрее. К намеченному времени достиг горы Карло и двинулся вверх по шероховатому северному отрогу. Пейзаж мрачен, как в лабрадорской тундре, зато отсюда хорошо просматривались Гусиный Глаз и Успех. Я попробовал вызвать Дени, но ответа не получил. Видно, Дон вернулся домой, и ребенку пришлось срочно укрыться за умственным барьером, который он часто воздвигал против отцовских насмешек и придирок.
