Причины этого явления столь же весомы, как и их следствия. Среди них – Первая мировая и Гражданская войны, четырехмиллионная эмиграция в годы революции, репрессии конца 1930-х годов прошлого века, коллективизация сельского хозяйства и, наконец, Великая Отечественная война 1941–1945 годов, унесшая, по официальным данным, 27 млн человек.
Но особое место занимают так называемые прогрессивные реформы начала 1990-х годов. Насильственная ломка всех сфер российской жизни, сопутствующие эксцессы и обнищание населения кардинально подорвали уровень рождаемости и привели к увеличению смертности.
Возросла занятость молодежи в примитивной торговой сфере, так называемых челноков, условия работы и жизни которых не способствовали поддержанию семейных связей и деторождению. Репродуктивные слои населения заметно сократились в связи с выездом молодых женщин на заработки (в том числе недостойные) за границу. В 1990-е годы в Западной Европе проституцией занимались более 0,5 млн женщин, выехавших из России и стран СНГ. А это составляет 3–4 процента численности российских женщин в детородном возрасте 18–25 лет.
Проявились и весьма действенные опосредованные причины, внешне выглядевшие прогрессивными. Кратко их можно назвать урбанизацией. Получилось так, что в результате осуществлявшегося в стране активного перехода от сельского к городскому образу жизни люди стали терять потребность в семье и детях. В деревне дети были нужны. Практически с трех лет ребенок мог оказывать посильную помощь родителям, в десять мог заменить кого-то из них по хозяйству, а в двадцать уже сам мог стать отцом (или матерью) и быть «живой пенсией» для старших. Молодые люди на селе традиционно женились или выходили замуж до двадцати лет. При городском же образе жизни ребенок становится не помощником, а обузой. И ушла в прошлое жизненная установка заводить семью в молодом возрасте.
В кризисные годы произошли существенные, оказавшие отрицательное влияние на воспроизводство людей изменения и в структуре причин смерти. В 1994 году количество инфарктов миокарда по сравнению с данными предшествующего десятилетия увеличилось на 338 процентов. Понятно, что при любых причинах чрезмерно высокая смертность населения – это путь к депопуляции, вырождению. Но есть и такие обстоятельства гибели людей, которые наиболее активно стимулируют депопуляцию. К ним относятся два особо отрицательных – гибель людей в репродуктивном, детородном возрасте и от внешних причин, не связанных с плохим состоянием здоровья и возрастом. Оба эти фактора для России запредельно высоки. Около трети россиян, умерших в 2006 году, – люди трудоспособного, репродуктивного возраста, что примерно в 5 раз выше, чем в странах ЕС. Коэффициент гибели людей от внешних причин в последние годы – 300 человек на 100 тыс. жителей. Растет массовая потеря населения от техногенных катастроф и аварий.
Неоправданно большие потери население несет от аварий на автомобильном транспорте. За год в них погибают 35 тыс. человек. От отравления алкоголем и наркомании страна теряет около 100 тыс. человек в год. К этому можно добавить 40 тыс. погибших в год в результате криминальных убийств.
Огромное негативное влияние на демографическую ситуацию оказывает детская смертность. В России она в 2–2,5 раза выше, чем в государствах Европы. Среди детей до одного года составляет 14 000 случаев в год. Многие демографы метко подметили, что снижение смертности детей от болезней и катастроф оказывает заметное влияние на продолжительность жизни населения в целом. Но в таких выводах – лишь доля правды. Возраст пожилых людей, при котором они заканчивают свой жизненный путь, остается, естественно, неизменным. А вот статистические показатели продолжительности жизни населения, безусловно, становятся лучше.
У погибших и искалеченных от внешних причин людей не только устраняется возможность бороться за долголетие, но и отнимается жизнь в ее обычно сложившихся пределах. Огромное количество потерпевших, трагичный характер их гибели подчеркивает необходимость устранения беспочвенных причин их гибели. Все это, конечно, должно дополняться действенными мерами по увеличению рождаемости. В этой связи возникает актуальный вопрос: нужны ли утонченные научные поиски путей продления жизни до решения лежащих на поверхности причин вымирания населения. Или, по-иному говоря, может ли продление жизни узкому кругу людей спасти великую нацию, выстоявшую в тяжелейших войнах, создавшую передовую науку и высочайшего уровня культуру, от гибельной депопуляции – вымирания?
