— Минутку, Виктор Андреевич, узнаю, — ответил охранник, взглянув на мой паспорт, и повернулся к терминалу.
Вот еще одна неплохая задумка Председателя: того, кто рискнул своим здоровьем и лично пришел по жаре в мэрию, обязательно выслушают — либо один из Заведующих, либо кто-то из помощников, а то и сам Павел Петрович, если в хорошем настроении.
— Пожалуйста, в лифт. На девятом этаже капитан Климов ждет вас.
Вот так просто! Я улыбнулся. Кто не общался с власть имущими в прежнем мире — ни за что не оценит по достоинству.
На девятом этаже, в огромном кабинете с интерактивной картой города во всю стену, меня действительно ждали. Дмитрий Климов, капитан второго ранга в прежнем мире и правая рука Председателя теперь, был необычным человеком. Когда случилось, он служил в звездном флоте. Служил не как я, птенец желторотый, — служил давно и успешно, имел три награды, с командиром любого судна здоровался за руку. Флотской специальности его я не знал, но цепкий, внимательный взгляд выдавал либо артиллериста, либо навигатора. В первый год, самый кромешный из всех девяти (голод, взрывы, паника, обугленные скелеты на улицах) Климов нашел человека — чуть ли не единственного, кто знал, что делать, — и пошел за ним, надежно прикрывая спину. Вселенная знает, что делали эти двое, какие средства использовали, чтобы навести порядок, заставить прислушаться, повести за собой. Человек тот стал почтенным Павлом Петровичем, обожаемым Председателем, с неизменной жизнерадостной улыбкой на лице. А Дмитрий стал капитаном Климовым, без отчества. Капитан не улыбался никогда. Принципиально.
— Здравья желаю, капитан, — сам того не желая, я вытянулся перед ним.
— Здравствуй, мичман. Вольно. Как жизнь?
— Не жалуюсь, хорошо все.
— Это хорошо, когда хорошо. Есть дело?
И этим он отличался. Нас, звездолетчиков, осталось всего одиннадцать. При встрече любой обязательно расскажет новости, кого видел, кто как живет — это вроде неписаного ритуала. Любой, но не Климов.
— Так точно, есть дело. Сегодня утром объявили в розыск девушку, Леру Вдовиченко. Она невиновна.
— Откуда знаешь, что невиновна?
Он не спросил: "Кто такая Лера?" — стало быть, в курсе дела, как я и предполагал.
Я вкратце изложил все аргументы в пользу невиновности девушки, упомянул и то, какие методы против нее использовали. Подытожил:
— Некто потерял вещь. Лера ее нашла. Заезжий торговец случайно увидел вещь у девушки и рассказал хозяину. Тот пришел к неверным выводам и обиделся. Послал слуг. Когда они не справились — оклеветал девушку и заявил в розыск.
— Что за вещь, мичман?
— Маленькое круглое зеркальце. Черное, если смотреть под углом.
Капитан удивленно приподнял брови. Еще бы — кто мог подумать, что вся канитель из-за зеркальца!
— И что в нем такого ценного?
— Не имею понятия, капитан. Просто вычислил, что ищут именно его.
— Каков твой интерес?
— С этой Лерой мой брат, Никита. Хочу уберечь.
— А чего хочешь от меня?
— Капитан, вы знаете, кто ищет зеркало. Я не стремлюсь узнать его имя, просто хочу все уладить. Лера вернет вещь владельцу, а он снимет обвинения. Вы сможете помочь в этом?
— Помолчи.
Климов встал, прошелся вдоль монитора, размышляя. Через минуту ответил:
— Возьми у Леры зеркало и принеси мне. Никаких обвинений не будет.
— Капитан… — я замялся. — Лера с братом прячутся, я не знаю, где они.
Он смерил меня недоуменным взглядом:
— Так найди, мичман! Подумай и найди.
— Так точно, капитан.
— Найди побыстрей, пока весь город на уши не встал. Завтра к полудню жду тебя с зеркалом здесь.
— Есть.
Это называется: сказал — как отрезал. Капитанское "найди" было, по сути, не требованием, не приказом, а констатацией того, что неминуемо произойдет в будущем. Собственно, я и сам бы хотел найти Леру с Ником… Ну а если б не хотел? Если бы приказал мне Климов, скажем, из Галса рагу приготовить или сунуть руку в кислоту? Думать об этом почему-то не хотелось.
Я спустился в прозрачной кабине лифта, озадачено глядя на проносящиеся этажи, и уже в вестибюле меня посетила идея.
— Нельзя ли увидеть коллекцию Ольги Борисовны?
— Конечно, — оживился охранник. — Она будет рада, что вы интересуетесь.
