Он-то как раз и делал конструкцию этого судна революционной. Громадное сооружение из крепчайшей парусины, с бимсом размером в десять крепких дубов, парус стоял на трех смазанных деревянных рельсах, два из которых проходили по бортам и один — посередине палубы. Огромные канаты, протянутые вдоль судна, передающие усилия от гигантской паровой машины, находящейся внутри, приводили в действие это чудо современной морской техники, на большой скорости протаскивая парус по смазанным деревянным рельсам. Тот, проносясь вдоль корпуса, создавал собственный ветер и двигал судно вперед.
Когда парус завершал свой грандиозный пробег над палубой и достигал кормы...
Все-таки существовала крошечная проблема. Судно невозможно было развернуть. Поэтому корма имела такой же вид, как и нос. Гномы-механики преодолели этот недостаток конструкции, сделав так, чтобы парус двигался, в зависимости от необходимости, в обе стороны, и приделали к судну две ростральных скульптуры гномских дев — одну спереди, другую сзади. Каждая держала в руке шуруп и решительно смотрела вдаль.
О чем это мы?
Ах да. Когда парус достигал кормы, он аккуратно сворачивался и проходил под днищем судна к носу корабля, там выскакивал из воды, опять разворачивался и с грохотом проносился над палубой.
По крайней мере, именно так он вел себя на чертежной доске и в многочисленных испытательных ваннах. В действительности же рычаги, управляющие механизмом сворачивания, почти сразу заржавели в соленой воде, и парус часто ударялся о воду либо частично, либо полностью развернутым. В таком виде он проходил под днищем, развивая огромное усилие, которое иногда оттаскивало судно назад на большее расстояние, чем то, на которое оно продвинулось вперед. Однако считалось, что это маленькое неудобство полностью компенсируется непредвиденным преимуществом. Когда развернутый парус двигался в воде, он действовал как сеть, зачерпывая целые косяки рыбы, которая дождем сыпалась на палубу, обеспечивая обед, ужин и иногда — ушиб головы, если в кого-нибудь, к несчастью, попадал тунец.
Судно не имело руля, его просто некуда было установить, поскольку у корабля, в сущности, было два носа — и ни одной кормы. Ничуть этим не смущенные, гномы-механики придумали, как им управлять кораблем при помощи вышеупомянутых котлов с паром. Установленные по бортам судна, они наполнялись сжатым воздухом при помощи гигантских паровых мехов.
Ранее мы сказали, что судно нельзя развернуть. Мы ошиблись. Гномы обнаружили, что это все-таки можно сделать, если выпустить воздух одновременно из двух котлов. Они начинали вращать судно, причем так быстро, что большинство команды выбрасывало за борт, а те, кто оставался внутри, уже больше никогда не могли ходить по прямой линии. Этих несчастных тут же нанимала Гильдия Разработчиков Улиц.
Называлось это замечательное судно «Великий Корабль Гномов для Исследований и Поисков, сделанный из Досок, скрепленных Чудесным Клеем Гномов (о котором чем меньше сказано, тем лучше), вместо Несерьезного Человеческого Изобретения „гвоздь", которое Мы, в любом случае, Превзошли, и движимый Паром, получаемым при Быстром Нагревании Воды...» — и так далее и тому подобное. Полное название занимает несколько томов в библиотеке гномов-механиков. Это название, или, точнее, его сокращенный вариант, было вырезано на корпусе, а когда он кончился — и на палубе тоже.
Само собой разумеется, что путешествие на «Чуде» (еще более сокращенный вариант, удобный для произнесения людьми) не способствовало душевному спокойствию или тому, чтобы сохранить съеденный обед. Корабль болтался в воде, как пьяный морской эльф, когда парус проходил под днищем; бросался вперед с выворачивающим внутренности ударом, когда парус проносился над палубой, и тошнотворно качался, когда парус ударялся о воду сзади. Трюмные помпы работали постоянно (благодаря чудесному клею гномов-механиков). К счастью, гномы направлялись по прямой строго на запад, и не было надобности поворачивать корабль, открывая котлы с паром (острые ощущения — почти как оказаться в центре урагана). Танин, Стурм и Палин не могли, правда, оценить собственной удачи (хотя Дуган всерьез уверял, что им следует благодарить за это соответствующих Богов).
