— Король? — изумленно повторил Гил, недоверчиво смотря на Эльхану.— Беседующий-с-Солнцами и Звездами! Я? Нет, ты шутишь. Я... Я... не хочу быть королем!
Женщина улыбнулась. Эта улыбка была похожа на отблеск зимнего солнца на толстом льду. Она осветила ее лицо, но не согрела ее. Как и Гилтаса...
— Боюсь, принц, твои желания сейчас не имеют значения.
— Но ты же королева.
— Королева! — В ее голосе послышалась горечь.
— Беседующий — дядя Портиос, — продолжал Гил, сбитый с толку. — Я... Это бессмысленно!
Эльхана смерила его холодным взглядом, отвернулась и подошла к окну. Отодвинув занавеску, она смотрела в окно, и Гил впервые хорошенько разглядел ее. В полумраке Эльхана казалась холодной и властной, но при солнечном свете было видно, как она озабочена, встревожена и испугана. Да, она тоже боялась, но, как казалось Гилу, не за себя.
«Я не хочу быть королем», — услышал он свое хныканье. Так хнычет капризный ребенок, не желающий отправляться вечером в кровать.
Он покраснел.
— Прости меня, леди Эльхана. Столько всего произошло... я ничего не понимаю. Ты говоришь, что Рашас привел меня сюда, чтобы короновать новым Бесе-дующим-с-Солнцами и Звездами, сделать королем Квалинести. Не представляю, как это возможно...
— Действительно? — Она обернулась и смерила Гила взглядом. Жесткие темно-фиолетовые глаза глядели с подозрением.
Гилтас был поражен.
— Миледи, клянусь! Я не знаю... Пожалуйста, верь мне...
— Где твои родители? — резко спросила Эльхана.
— Думаю, дома, — ответил Гил. К горлу подкатился комок. — Если только мой отец не поехал за мной...
У Гила появилась надежда. Конечно, отец придет за ним. Танис найдет приглашение на том самом месте, где Гил оставил его (декларация о праве поступать, как он желает). Танис доедет до «Черного Лебедя» и... и узнает, что Гил там никогда не появлялся.
— Я позволил слуге Рашаса взять моего коня! Он... он должен был что-то сказать моим родителям! — Гил уныло опустился на стул. — Каким дураком я был!
Эльхана отпустила занавеси и, повернувшись к молодому человеку, какое-то время внимательно смотрела на него. Потом подошла и положила руку ему на плечо. Даже через ткань рубашки ощущался холод ее ладони.
— Говоришь, твои родители ничего не знают?
— Ничего, миледи, — со стыдом признался Гил. — Они запретили мне... Я... не послушался. Просто ушел... ночью.
— Думаю, тебе лучше рассказать мне все с начала. — Эльхана, прямая и царственная, села на стул напротив него.
Гилтас повиновался. Он был удивлен, когда в конце рассказа ее лицо значительно расслабилось. Эльхана провела рукой по глазам.
— Ты думала, что за всем этим стоят мои родители! — Гила поразила неожиданная догадка.
— Может, и не за всем этим, — вздохнула Эльхана, — но я боялась, что они негласно все одобрили. Прости меня, принц. Если бы твой отец с матерью были здесь, я бы попросила у них прощения.
Эльхана сжала руку Гила.
— Я долго была одна, даже стала думать, что все, кому я ранее верила, предатели. Но сейчас мы заодно.
Она еще раз пожала руку молодого человека, потом опять откинулась на стуле, невидяще смотря на занавешенное окно. Эльхана опять вздохнула.
— И мать, и отец знают, что я хотел отправиться в Квалинести. Они придут за мной, госпожа, — уверенно сказал Гил, стараясь успокоить Эльхану. — Они спасут нас.
Но Эльхана лишь покачала головой:
— Нет, Рашас слишком умен, чтобы позволить этому случиться. Он придумал несколько способов, чтобы не дать твоим родителям найти тебя здесь.
— Ты так говоришь, как будто мы в опасности! Кто угрожает нам? Сенатор Рашас? Наш собственный народ?
