Я согласился включить легенду в эту книгу из любопытства, которое к тому же может иметь в далеком будущем значение для истории Кринна. Однако хочу предупредить читателя, что я и мои друзья относимся к ней как к обычной сплетне.
Карамон Маджере
Сумерки коснулись гостиницы «Своенравная» нежной рукой. В их мягком свете это обшарпанное и пользующееся плохой репутацией заведение казалось благостным приютом для пешеходов и всадников, ехавшим по дороге к ее дверям.
При свете дня были видны изъеденные непогодой и червями стены; сейчас же, в ржаво-золотом вечернем полумраке, гостиница казалась просто грубо сколоченной. Треснувшие оконные стекла отражали последние солнечные лучи, а опустившаяся тень так хорошо прикрывала крышу, что никто не разглядел бы на ней многочисленные латки. Возможно, поэтому гостиница сегодня была переполнена, а может, потому, что на востоке собирались серые тучи, похожие на молчаливую призрачную армию.
Гостиница «Своенравная» располагалась на опушке — если можно так сказать о границе магических деревьев — Вайретского Леса. Если бы странные дубы решили иначе, как они зачастую поступали, то гостиница стояла бы в пустынном поле. Никто из фермеров не пробовал добиться тут успеха. Что можно ждать от земель, контролируемых архимагами Башни Высшего Волшебства, и от жуткого леса?
Некоторые удивлялись, почему гостиница находилась так близко к Вайретскому Лесу (когда он, конечно, появлялся рядом), но сам ее хозяин Слегарт Траппер был необычным человеком. Единственным, что его заботило в этом мире, была прибыль — это мог подтвердить каждый. А доход всегда можно получить с тех, кто посреди ночи окажется в землях магов.
Этим вечером много путников смогли попробовать себя в таком положении, свободных номеров уже почти не осталось. Большинство путешественников были люди, как и до начала Войны Копья, когда эльфы и гномы держались особняком, редко выходя в мир. Правда, несколько овражных гномов шныряли вокруг: Слегарт нанимал их готовить и убирать в гостинице; он был не прочь дать приют и гоблинам, если те вели себя прилично. Однако сегодня ночью гоблинов в гостинице не оказалось, хотя некоторых из людей можно было принять за гоблинов, глядя на их искаженные и подозрительные лица. Именно эта большая компания заняла несколько комнат, оставив только две не занятыми (их и было немного в маленькой «Своенравной»).
Когда первая звезда уже загорелась в небе, почти скрывшемся в мрачных тучах, дверь в гостиницу с грохотом распахнулась, впустив волну холодного воздуха, воина в кожаных доспехах и мага в красной мантии.
Слегарт нахмурился, облокотившись на грязную стойку. Не то чтобы он не любил магов (ходил слух, что гостиница существует из милости архимагов Башни), просто ему не особенно нравилось, когда те у него останавливались.
Когда высокий воин (это был необыкновенно могучий парень, как отметила большая компания и сам хозяин) бросил монету и произнес: «Обед», лицо Слегарта из нахмуренного немедленно превратилось в улыбающееся. Но, когда детина добавил: «И комнату на ночь», улыбка Слегарта увяла.
— Мест нет, — прогудел Слегарт, окинув многозначительным взглядом переполненный зал. — Сегодня ночь охотничьей луны...
— Ба! — презрительно фыркнул здоровенный воин.— Сегодня не будет луны, ни охотничьей, ни какой другой. Вот-вот разразится буря, и если ты не любитель охотиться на снежные хлопья, больше ничего не подстрелишь этой ночью.
Воин оглядел зал в поисках кого-нибудь, желающего поспорить с его замечанием. Принимая во внимание размеры его плеч, потертые ножны и небрежную манеру, с которой он положил руку на рукоять меча, даже задиры закивали, соглашаясь, что охоты сегодня определенно не будет.
— В любом случае, — сказал воин, вновь пристально взглянув на Слегарта, — мы остаемся здесь, даже если придется переночевать у очага. Как ты можешь заметить, — голос воина смягчился, когда он посмотрел на мага, тяжело присевшего за стол как можно ближе к огню, — мой брат не в состоянии сегодня путешествовать дальше, особенно в такую погоду.
Слегарт посмотрел на мага — тот в самом деле казался едва живым. Одетый в красную мантию с капюшоном, закрывающим лицо, он опирался на деревянный посох, украшенный навершием в виде золотой драконьей лапы, держащей ограненный кристалл. Маг не отпускал посох ни на секунду, то и дело любовно поглаживая его, словно убеждаясь, что тот не растворился в воздухе.
