— Да, парень, — сказал Дуган, — ты и сам только что был таким же. Это сила Серой Драгоценности пыталась захватить тебя, использовав твои слабости так же, как поступила с этими женщинами.
— Давая нам то, что мы хотим, — задумчиво проговорил юный маг.
— Вот в кого мы превратимся, если пробудем здесь дольше, — добавил Танин. — В рабов Серой Драгоценности. Разве ты не видишь, как эти женщины надежно охраняют артефакт внутри замка? Как их мужчины — снаружи. Вот почему здесь ничего хаотично не изменяется. Серая Драгоценность поддерживает им условия, пригодные для жизни!
Женщины снова подходили, протягивая руки:
— Как это скучно...
— Не уходите...
— Не покидайте нас...
— Дурацкая Драгоценность...
— Ладно, давайте отыщем этого Лорда Гаргата,— стыдясь, пробормотал Стурм. Как он ни старался, взгляд его отыскал блондинку, которая еще недавно сидела рядом.
— Возьмите копья! — приказал Танин, отпихивая нежные ручки. — Возможно, эти красотки говорят правду, а может, и нет. Этот старый колдун сейчас наверняка смеется над нами.
— Они сказали, что он «там». — Папин посмотрел на потолок. — Но где? Как нам туда попасть?
— Эх, кажется, я знаю дорогу, парни, — сказал Дуган.— Просто догадка,— торопливо добавил он, заметив мрачный взгляд Танина. — Вон та дверь ведет к лестнице наверх... как мне думается...
— Хех! — зарычал Танин, но все же пошел проверить дверь; братья и гном последовали за ним.
— Что ты имел в виду, говоря, что ты — единственный, кто имеет право на Серую Драгоценность? — тихо спросил Палин у Дугана.
— Я так говорил? — Гном хитро посмотрел на него. — Должно быть, это влияние артефакта.
— О-о, пожалуйста, не уходите! — вновь закричали женщины.
— Не беспокойтесь. Они скоро вернутся, — предсказала темноволосая красотка.
— А когда вернешься, покажи, пожалуйста, побольше чудесных магических фокусов, — вежливо попросила блондинка у Палина.
Дуган был прав.
За дверью находилась еще одна узкая каменная лестница. Там было темно — вновь светил лишь горящий кристалл на вершине посоха Магиуса. Снова преодолев утомительный подъем, они подошли к большой деревянной двери.
— Только посмотрите на это, — ошеломленно сказал Стурм.
— Что это, во имя Бездны? — поинтересовался Танин.
«Это» было невероятным механизмом, стоящим перед дверью. В пляшущих тенях можно было разглядеть, что сделан он из железа и имеет разные рычаги, шестерни, блоки и ременные передачи, занимающие все место от плит пола до потолка.
— Поднеси свет ближе, Палин, — сказал Танин, нагибаясь. — Здесь что-то в середине, окруженное целой гроздью... зеркал.
Маг осторожно поднес свет к устройству, и помещение вдруг будто осветила сотня солнц. Танин завопил, закрыл лицо руками.
— Я ничего не вижу! — закричал он, задевая стену. — Убери посох! Убери посох!
— Это солнечные часы! — доложил Палин, убирая посох и удивленно рассматривая механизм. — Окруженные зеркалами...
— А, — торжествующе произнес Дуган, — часовой замок гномов-механиков.
— Часовой замок?
— Да, парень. Надо направить тень на определенное место, и тогда замок откроется.
— Но, — недоуменно заметил Палин, — зеркала установлены так, что тени никогда не будет! Всегда полдень.
— Не говоря уже о том, — грустно добавил Танин, протирая глаза, — что здесь абсолютная тьма. Здесь нет окон! Как предполагается заставить солнце осветить часы?
— Небольшая техническая недоработка, — пояснил гном. — Я уверен, соответствующий Комитет уже...
— А как мы откроем дверь? — спросил Стурм, устало привалившись к стене.
— Жаль, с нами нет Таса, — с улыбкой произнес Палин.
— Тас? — Дуган нахмурился, резко разворачиваясь. — Ты не имеешь в виду Тассельхофа Непоседу, кендера?
— Да. А ты его знаешь?
— Нет, — пробурчал гном, — с ним знаком один мой друг. Тот сумасшедший гном сидит под деревом рядом с моей куз... рядом с тем местом, где я работаю, и изо дня в день строгает деревяшки, бормоча что-то вроде: «Тупоголовый кендер, тупоголовый кендер».
— Друг? — переспросил заинтересованный Палин. — Очень похоже на историю, которую отец рассказывал о Флинте...
— Не важно все это! — раздраженно оборвал его Дуган. — И хватит болтать о кендерах! У нас и так полно неприятностей. Брр! — Он поежился. — Прямо мурашки по спине...
