– Неужели она способна это сделать?
– Способна ли она? Конечно, да. Она получила от Нагваля больше остальных. Может быть, даже больше тебя.
– Как ты думаешь, почему Нагваль никогда не говорил мне, что вы – его ученицы?
– Потому что ты – пустой.
– Это он сказал, что я пустой?
– Каждый знает, что ты – пустой. Это написано на твоем теле.
– Написано что?
– У тебя в середине есть дыра.
– В середине моего тела? Где?
Она очень мягко коснулась правой стороны моего живота и пальцем очертила круг, словно обозначая границы какой-то невидимой дыры диаметром пять-шесть дюймов.
– А ты сама пустая, Лидия?
– Ты шутишь? Я – полная. Разве ты не видишь этого?
Ее ответы принимали неожиданный оборот. Мне не хотелось раздражать ее своим невежеством, поэтому я утвердительно кивнул.
– Как ты думаешь, почему у меня в середине есть дыра, которая делает меня пустым? – спросил я, считая этот вопрос самым невинным.
Не отвечая, она повернулась ко мне спиной и пожаловалась, что свет лампы режет ей глаза. Я настаивал на ответе. Она вызывающе посмотрела на меня.
– Я не хочу больше разговаривать с тобой. Ты тупой. Даже Паблито не такой тупой, а он хуже всех.
Я не хотел опять попасть в тупик, делая вид, что знаю, о чем идет речь. Поэтому я опять спросил, что вызвало мою пустоту. Я упрашивал ее сказать, горячо уверяя, что дон Хуан никогда не давал мне разъяснений на эту тему. Он постоянно говорил мне, что я пустой, и я понимал его, как понял бы это любой западный человек. Я считал, что он подразумевает отсутствие у меня воли, решительности, целеустремленности и даже ума. Он никогда не упоминал о дыре в моем теле.
– С правой стороны у тебя дыра, – сказала она как само собой разумеющееся. – Дыра, которую сделала женщина.
– Ты знаешь, кто эта женщина?
– Только ты можешь сказать это. Нагваль говорил, что мужчины часто не знают, кто опустошил их. Женщины удачливее, они точно знают, кто сделал это с ними.
– Твои сестры тоже пустые, как я?
– Не говори глупостей. Как они могут быть пустыми?
– Донья Соледад сказала, что она пустая. Выглядит ли она подобно мне?
– Нет. Дыра в ее животе огромна. Она по обе стороны. Это значит, ее опустошили мужчина и женщина.
– Что произошло между доньей Соледад и этими мужчиной и женщиной?
– Она отдала им свою полноту.
Я заколебался, прежде чем задать следующий вопрос. Мне хотелось взвесить все последствия ее заявления.
– Ла Горда была еще хуже, чем донья Соледад, – продолжала Лидия. – Ее опустошили две женщины. Дыра в ее животе была похожа на пещеру. Но она закрыла ее. Она опять полная.
– Расскажи мне про этих двух женщин.
– Я не могу тебе больше ничего сказать, – резко ответила она. – Только Ла Горда может рассказать тебе об этом. Дождись ее прихода.
– Но почему только Ла Горда?
– Потому что она знает все.
– И она единственная, кто знает все?
– Свидетель знает столько же, может быть даже больше, но он является самим Хенаро, и с ним очень трудно ладить. Мы не любим его.
– Почему вы его не любите?
– Эти три трутня ужасны. Она такие же ненормальные, как Хенаро. Они постоянно воюют с нами, потому что мстят нам за свой страх перед Нагвалем. Во всяком случае, так говорит Ла Горда.
– Что же заставляет Ла Горду говорить так?
– Нагваль рассказывал ей вещи, которых не говорил остальным. Она видит. Нагваль сказал нам, что ты тоже видишь. Хосефина и я – не видим, тем не менее мы все пятеро – одно и то же.
Фраза «Мы – одно и то же», которой пользовалась донья Соледад прошлой ночью, вызвала у меня лавину мыслей и опасений. Я быстро убрал свой блокнот и огляделся вокруг. Я пребывал в странном мире, лежа в странной постели между двумя молодыми женщинами, которых я не знал. И все же я чувствовал себя довольно легко. Мое тело испытывало непринужденность и безразличие. Я верил им.
– Ты собираешься спать здесь? – спросил я.
– А где же еще?
– А как насчет твоей собственной комнаты?
– Мы не можем оставлять тебя здесь одного. Мы чувствуем то же, что и ты, – ты для нас чужой, если не считать нашей обязанности помогать тебе. Ла Горда сказала, что, хотя ты и глуп, мы должны это делать. Она говорила, что мы должны спать с тобой в одной постели, как если бы ты был самим Нагвалем.