Мое горло и рот пересохли, но я не могла заставить себя попросить у нее глоток воды.
— Я хочу знать о вас с Натаном.
— Мы с Натаном были женаты. У нас было двое детей. У меня была хорошая работа. Потом я наняла тебя и пригласила к себе домой на ужин со спагетти. Остальное ты знаешь.
— Нет, — сказала я. — я не об этом спрашиваю.
Роуз ждала. Свет сиял в ее медовых волосах и на коже цвета сливок. Когда-то Натан касался этих волос и кожи. Они принадлежали ему.
Сгорая от унижения и жажды, я задала вопрос, который так мучил меня.
— Роуз, ты стала любовницей Натана?
Роуз повернулась в кресле. Очень стройная, но не худая, накрашенная и ухоженная, она была полной противоположностью той измотанной работающей матери, которую я когда-то впервые увидела в офисе «Вистемакс». Тем не менее, она выглядела по-прежнему беззащитной. Трудно так выглядеть в моем возрасте. И эта беззащитность была по-своему очень эротична. Конечно, Натан хотел бы ее вернуть. Она положила руку на грудь.
— Я до сих пор оплакиваю Натана. Его потеря камнем лежит у меня на сердце. Эта боль словно приступ невралгии.
— Я знаю, — сказала я.
Мы могли спросить друг друга: «Плачешь ли ты о нем, как я?»
— Ты не ответила на мой вопрос.
— И не собираюсь отвечать.
Я прикусила губу.
— Скажи мне, Роуз. В чем ты была согласна с Натаном?
— Он сказал, что ты амбициозна.
— Он тоже был таким в моем возрасте. И ты была такой же. Вы поссорились с ним, когда ты решила вернуться на работу.
Рука на груди сжалась в кулак.
— Сейчас это не имеет значения. Это старая история, и я не хочу ее вспоминать.
— Старая для тебя, может быть. — Я на секунду закрыла глаза. — Но Натану это не нравилось, и это было источником ссор.
— Ради Бога, Минти, что ты хочешь?
— Я полагаю… — со вздохом сказала я… — я хочу сказать, что он не был по-настоящему счастлив со мной. И он жалел, что оставил тебя. — Я поколебалась, но слова рвались даже сквозь стиснутые зубы. — Он вернулся в твою постель? — Роуз то ли вздохнула, то ли засмеялась, но я продолжала настаивать. — Натан был у тебя много раз, прежде, чем он… — Да, он тоже слышал этот тихий смех, прикасаясь к Роуз. Он слышал ее дыхание ночью, слышал, как она чистит зубы в ванной, наливает воду в чайник… — Просто один маленький шаг в ваше прошлое… — Роуз подняла руку, чтобы остановить меня, но я продолжала. — Я никогда не могла заменить ему тебя. Я никогда не могла сравниться с тобой. Ты всегда была впереди меня, Роуз. Всегда.
— Прекрати, Минти.
Мне хватило ума подчиниться. Роуз криво улыбнулась.
— Я хочу невозможного.
Мы часто вспоминали эту поговорку в офисе тогда, много лет назад. Таймон, редактор еженедельника, всегда хотел то больше книг, то меньше книг, то других книг. Я тоже хотела невозможного, хотя свое «хочу» я все-таки получила. Она продолжала:
— Когда Натан сказал мне о своем романе с тобой, я спросила, зачем он вообще мне об этом рассказывает. Если заводишь связь на стороне, будь очень хитрым и осторожным. Я до сих пор так считаю.
— Тем не менее, я должна знать.
Роуз уже не улыбалась. Она наклонилась ко мне, я чувствовала запах жасмина.
— Я не должна тебе ничего говорить, Минти. — Она говорила без злобы, очень мягко. — Ты давно потеряла право на мое доверие. Мне нечего обсуждать с тобой, и я, конечно, не должна помогать тебе разбираться в твоей жизни.
Она встала и скрылась за дверью, а потом вернулась с бутылкой и бокалами.
— Лучше попробуем вино. Хэл привез его из Италии.
Когда я протянула руку за бокалом, ткань блузки врезалась в кожу под мышкой.
— Ребята о тебе часто спрашивают.
Быстрая, как молния, вспышка радости озарила ее лицо.
— Ребята… — она проговорила с каким-то собственническим и нежным чувством. — Они такие сладкие.
Мой материнский инстинкт уже шипел мне в уши: «Прочь от моих сыновей». Я была неправа, я знала. Я смотрела на свои руки и пыталась овладеть собой.
— Старые друзья и привязанности. Ты помнишь? Мы говорили о них на том ужине, когда я познакомилась с Натаном. Как трудно избавиться от них.
Она мрачно усмехнулась.
— Поверь, я могла бы избавиться от тебя, Минти. Вообще без проблем. И это не заняло бы много времени.
