В результате наших продолжительных бесед во время путешествия мы договорились о том, что будем говорить нашему великому союзнику.
* * *
Мы высадились в Галифаксе 10 сентября и прибыли в Квебек на следующее утро.
Утром в среду 13 сентября состоялось наше первое пленарное заседание. Со мной были Брук, Портал, Кэннингхэм, Дилл, Исмей и генерал-майор Лэйкок, который заменил Маунтбэттена на посту руководителя комбинированных операций. С президентом были Леги, Маршалл, Кинг и Арнольд.
Рузвельт просил меня открыть обсуждение. Я сделал общий обзор хода войны, подготовленный мною во время путешествия. После нашего совещания в Каире дела Объединенных Наций коренным образом изменились к лучшему. Все, к чему мы прикасались, превращалось в золото, а за последние семь недель мы непрерывно одерживали военные победы. Характер развития событий со времени Тегеранской конференции создавал впечатление, что имеется замечательный план, который точно осуществлялся. Прежде всего была произведена высадка в Анцио, а затем, за день до начала операции "Оверлорд", мы захватили Рим. Казалось, это была превосходная согласованность действий. Я поздравил американских начальников штабов с вызывающими удовлетворение результатами операции "Дрэгон". По-видимому, 80 или 90 тысяч человек уже было взято в плен, южная и западная части Франции методически очищались от противника. Будущие историки наверняка скажут, что после Тегерана наша союзная военная машина действовала исключительно успешно.
Мне было также приятно сообщить, что, хотя Британская империя вступила уже в шестой год войны, она все еще сохраняла свои позиции, несмотря на то, что общая численность белого населения, включая доминионы и колонии, составляет всего лишь 70 миллионов человек. Наши усилия в Европе, с точки зрения числа дивизий, участвовавших в боях, были примерно равны усилиям Соединенных Штатов. Все обстояло так, как следовало ожидать, и я гордился тем, что мы могли говорить о равном участии с нашим великим союзником. Но наши усилия достигли предела, тогда как силы нашего союзника продолжали расти. Существовало полное доверие к генералу Эйзенхауэру, а его отношения с генералом Монтгомери были наилучшими, так же как и отношения между генералом Монтгомери и генералом Брэдли. Генерал Беделл Смит самым великолепным образом выполнял свою задачу по руководству штабами и их сплочению. Была создана успешно действующая единая англо-американская штабная машина, и битва велась блестяще.
В Италии генерал Александер возобновил наступление в конце августа. С тех пор 8-я армия потеряла около восьми тысяч человек, а 5-я армия -- около тысячи. До сих пор 5-я армия не участвовала столь активно в боях, но ожидалось, что она начнет наступление в тот же день, что и 8-я армия. На этом театре войны находилась самая представительная армия Британской империи, которая когда-либо была создана. Там были шестнадцать дивизий Британской империи, а именно: восемь английских, две канадские, одна новозеландская, одна южно-африканская и четыре англо-индийские. Я объяснил, что я был обеспокоен тем, не испытает ли генерал Александер нехватку некоторых припасов, существенно необходимых для активного ведения операций, но теперь мне известно, что объединенный англо-американский штаб решил ничего не забирать из его армии до тех пор, пока войска Кессельринга не будут уничтожены или не начнут бегство из Италии.
Генерал Маршалл подтвердил, что такое решение было принято, и поэтому я подчеркнул, что в таком случае нам придется искать свежих лесов и новых пастбищ. Никакой пользы не будет, если наши армии по-прежнему будут бездействовать. Я сказал, что меня всегда привлекала идея начать наступление справа, чтобы нанести Германии удар в адриатическую подмышку. Нашей целью должна быть Вена. Если германское сопротивление будет сломлено, мы, конечно, должны суметь дойти до этого города скорее и более легким путем. Если нет, то я считал необходимым помочь этой операции путем захвата Истрии и оккупации Триеста и Фиуме. С чувством облегчения я узнал о том, что начальники штабов США готовы были оставить в Средиземном море некоторые десантные суда, участвовавшие теперь в наступлении на Южную Францию, чтобы обеспечить комбинированные средства для подобной операции, если она будет сочтена желательной и необходимой. Другим соображением, говорившим в пользу этого наступления справа, было быстрое проникновение русских на Балканский полуостров и опасное распространение там советского влияния.
