правилам сложно, и тебе не остается другого выбора, кроме как придумывать
свои собственные прямо на ходу.
- Ну же, просто скажи, - улыбнулся он, накрывая мою руку своей. Я
громко вздохнула.
- Ла-адно. Я просто… Ну, знаешь, если бы я могла, то подошла бы к
маме и сказала ей о том, как скучаю по папе. О том, как беспокоюсь за нее.
Не знаю, что еще. Наверное, это звучит глупо, но я бы хотела, чтобы она хотя
бы один раз точно знала, как себя чувствую. И я не хочу думать о том, что
произойдет, когда я это ей скажу.
Волна смущение снова накрыла меня, как часто случалось, когда я
отвечала на вопросы Уэса, и я была рада этой вечерней полутьме, в которой
Уэс никак не мог бы увидеть мое залившееся краской лицо. Я все-таки
рассказывала слишком много парню, которого знала всего лишь полтора
месяца.
- Это не глупо, - ответил он. – Совершенно нет.
Я сглотнула.
- Я знаю. Просто говорить об эмоциях сложно для нее. Для нас.
Поэтому мы этого не делаем. Так лучше.
Его взгляд прожигал меня насквозь.
- Ты, правда, думаешь, что она так считает?
- Я не знаю, что она считает, потому что мы не обсуждаем это. Мы
вообще ничего не обсуждаем. В этом-то и проблема, - я убрала прядь волос
за ухо. – Но, как бы то ни было, это моя проблема. Я вообще мало, с кем
обсуждаю все, что творится у меня в голове. Вряд ли меня правильно поймут.
- А сейчас? – улыбнулся он. – Разве сейчас мы не разговариваем об
этом?
- Мы играем в «Правду»,- отозвалась я. – Это другое.
Уэс провел рукой по волосам.
- Ну не знаю, не знаю. Та история о хануке была противной…
- Ради бога, прошу тебя! – простонала я.
- …но все остальное – достаточно серьезно, и ты рассказала мне уже
очень многое. И, знаешь, каким бы тяжелым, сложным или запутанным…
- Уэс.
- …оно ни было, здесь нет ничего такого, что я не мог бы понять, -
закончил он, повысив голос. Я бросила взгляд в его сторону – он смотрел на
меня, выражение на его лице было серьезным. – Так что запомни: нет ничего
такого, что не могли бы понять и другие. И поэтому все не так плохо.
- Возможно. Или это просто ты необыкновенный.
Я произнесла это – и в первый момент мне показалось, что это сказал
кто-то другой, но затем я поняла, что только что слышала собственный голос.
О боже. Это тоже была одна из тех вещей, о которых ты не думаешь, они
просто происходят.
В машине было очень жарко, температура словно подскочила на
двадцать градусов, снаружи летали стрекозы, а Уэс был так близко мне, его
колено почти касалось моего – их разделял какой-то дюйм. Мне
вспомнилось, как его рука накрыла мою, какими теплыми были его пальцы, и
на одну крохотную, безумную секунду я подумала, что все может
измениться, вот прямо сейчас. Ах, если бы я только могла позволить этому
случиться! Будь он другим парнем, будь я другой девушкой, находись мы в
другой вселенной – я поцеловала бы его, и ничто в целом мире не остановило
бы меня.
- Ладно, - проговорила я чересчур быстро, - моя очередь.
Уэс заморгал, словно забыл о том, что мы играли. Должно быть, он
тоже это почувствовал.
- Да, - кивнул он, наконец, - точно. Вперед.
Я вдохнула.
- Если бы ты мог сделать все, что угодно, что бы ты сделал?
Уэс задумался. Я понятия не имела, что он сейчас ответит, но вообще-
то у меня никогда не получалось угадать. Может быть, он скажет, что снова
встретится с мамой или устроит мир во всем мире, а может, станет
знаменитым. Я не знала, чего ожидать, но даже при этом его ответ удивил
меня.
- Я пропускаю.
На мгновение я была уверена, что услышала неправильно.
- Что?
Он прокашлялся.
- Я сказал, что пропускаю.
- Но почему?
- Потому что.
- Потому что – что? – я все еще не верила своим ушам.
- Потому что я пропускаю, - терпеливо повторил он.
- Но ты же знаешь, что это значит?
- Да, ты отвечаешь на любой вопрос, который я задаю. И, если ты не
пропускаешь ход, ты выигрываешь.
- Именно, – я выпрямилась. – Ну ладно. Давай.
Уэс тоже сделал глубокий вдох, и я напряглась в ожидании вопроса.
