шее. Я не могла заставить себя посмотреть в глаза остальным, они-то
считали, что у меня в жизни все хорошо, а оказалось, что я молча
обманывала их всех. Где-то неподалеку раздался звук, напоминающий
будильник.
- Рейчел! – закричал, высунувшись из джипа, какой-то парень. – Иди
сюда, или мы без тебя уедем!
- Ой, мне нужно бежать, - Рейчел подскочила на месте, откинула
волосы с лица и развернулась, чтобы идти обратно. – Но я действительно так
думаю, поняла? Запомни это. Ну, то, что я сказала. Ладно?
Я не могла ни кивнуть, ни хотя бы выдавить слово в ответ. Рейчел
запрыгнула в джип, из окон которого доносился смех, шутки про разработку
и переработку. Кто-то включил радио, и вся компания стала подпевать, пока
машина выезжала с поляны.
Это был один из тех моментов, когда так хочется провалиться сквозь
землю, но ты не можешь сделать этого. Всегда есть последствия, за все
приходится отвечать. Так что я подняла голову, встретила взглядом с Кристи,
а боковым зрением увидела, что берт, Уэс и даже Моника смотрят на меня.
Сделав глубокий вдох, я открыла рот, чтобы сказать что-нибудь, но тут
поняла, что даже не знаю, о чем говорить. Однако, прежде чем я успела
придумать хоть что-то, Кристи подола к машине и села на капот рядом со
мной.
- Эта девчонка, - сказала она, обнимая меня, - самая ограниченная
идиотка из всех.
- Серьезно, - кивнул Берт, и, взглянув на него, я увидела не
Сочувственное Выражение, а ярость, смешанную с разочарованием, но все
это было направлено не на меня. Кристи прижалась ко мне.
- Эта та самая бестолочь, которой ты никак не мог объяснить
прогрессии? – спросила она у Берта.
- Да, - кивнул тот. – «Подтягивала меня по математике» - ну это же
надо! Нахалка.
- Ммм-хмм, - кивнула Моника. Кристи округлила глаза и отхлебнула
пива. Ее теплая рука лежала в моей, и я вдруг поняла, что никто не держал
меня за руку уже очень давно. Я посмотрела на Уэса, почему-то вспомнив его
скульптуру – сердце в ладони. Он тоже смотрел на меня, но выглядел и не
как Берт, и не так, как я ожидала. Ни извиняющегося выражения, ни грусти:
ничего в его лице не изменилось. Раньше, когда я смотрела на людей вокруг
себя, их лица были абстракциями, как правило, грустными или даже лживо-
грустными, и никогда еще меня не окружали зеркала, отражающие мои
собственные чувства. Никогда – до этого момента. Наши глаза встретились, и
я поняла, что значит знать, что чувствует другой человек. Никто не мог
понять меня все это время, но здесь я, наконец, нашла таких людей.
- Хотя, - проговорила Кристи, - мне нравится ее топ. У меня есть пара
юбок, которые отлично бы смотрелись с ним вместе.
С минуту мы сидели, никто не произносил ни слова, и все наблюдали,
как в центре поляны кто-то забавляется с фонарем, посылая разноцветные
лучи в небо, в деревья, в собравшихся. Яркая вспышка зеленого или
оранжевого высвечивает детали тут и там – и все снова погружается в
темноту. Я понимала, что за последние минуты изменилось очень многое, и
пыталась собраться, снова быть в силах показывать людям лишь то, что хочу,
чтобы они видели, но больше это не работало. Этот несчастный разговор
перевернул все с ног на голову, и я больше не могла притворяться перед
этими ребятами.
Час спустя я свернулась клубочком на заднем сиденье Бертмобиля.
Наверное, во всем виновато пиво. Раньше я никогда не пила, но все, что
произошло – Рейчел и ее «я-хочу-чтобы-ты-знала» - просто выбило меня из
колеи, так что я согласилась, когда Кристи предложила налить пива и мне.
После пары стаканов она потрясла головой.
- Знаешь, - она закинула ногу на ногу, - мой последний парень бросил
меня буквально посреди ничего, оставил ни с чем. Я не хочу, чтобы это снова
повторялось, не хочу больше обманываться в людях. Мне хочется
встречаться с милым парнем, понимаешь?
Мы сидели на скамейке, болтая и держа в руках пиво, словно никакой
