Prize» в прошлом году.
- Что это за награда?
- Премия для талантливых молодых людей из разных штатов, -
пояснила мама, разглядывая скульптуры Уэса совершенно другим взглядом.
- Это награда, которая означает, что он невероятный, - отозвалась
Кэролайн.
- Ого.
Поверить не могу, что он ни разу не упомянул об этом! Как там сказала
Делия? Молчаливый и невероятный? Да, определенно.
- Когда я привезла и поставила перед нашим домом в городе одну
такую, - сестра кивнула на статуи, - моя соседка чуть с катушек не слетела.
Ой, точно!.. – она подхватила то, что я посчитала кроватью (это оказалась
весьма странная рама) и установила ее вокруг фигур из колес. – Она сказала,
что готова заплатить дважды за такую красоту, - с гордостью произнесла она.
– Разумеется, я отказала ей.
- Правда? – мама все еще изучала творения Уэса. Кэролайн поставила
их очень удачно, шатер возвышался на заднем фоне, и картина выглядела
очень величественно.
- Больше всех мне нравятся эти. – Сестра провела рукой по
абстракциям из колес. – Уэс сказал, это его новая линия, как по мне – просто
находка! Что-то насчет вечности и постоянства.
- Правда? – снова спросила мама.
- Естественно, - с важным видом кивнула Кэролайн – кажется, она
совершенно растаяла. Да, работы Уэса были по-настоящему волшебными,
возле них ощущалось какое-то тепло, и, судя по всему, так считала не только
я. Перед глазами встала его улыбка – такая мягкая, понимающая. Он всегда
вел себя так, словно он – обычный парень, ничем не выдающийся, точно
такой же, как все. Но теперь я знала – это не так. Хотя для меня он давно уже
стал особенным…
- Эти колеса вращаются от ветра, а рамка стоит на месте, это все как
два в одном – неподвижное и живое, - щебетала Кэролайн.
Наступал вечер, но солнце еще не село, и Кэролайн собиралась сделать
снимки. Пока она разбиралась с камерой, я молча глядела на фигуры на фоне
заката – моя сестра смотрит снизу вверх на самого высокого из ангелов, мама
– тоже высокая и худая – держит спину ровно, как и всегда, и три
абстракции, две из которых движутся под дуновением ветерка.
Мимо проехала машина, окно с водительской стороны опустилось, и
какая-то женщина выглянула наружу.
- Дебора, это неподражаемо! – с восхищением закричала она.
- Простите? – улыбнулась мама, подходя ближе.
- Эти статуи! – женщина махнула рукой в сторону фигур. – Какая
прекрасная находка – использовать старые материалы, чтобы создать новую
красоту! Вы – просто гений.
- Ох, нет, - мама покачала головой, - это не…
- Увидимся завтра! – дама снова завела мотор, даже не слушая
маминых возражений. – Это просто прекрасно, - повторила она, отъезжая. Я
вздохнула и подошла к Кэролайн.
- Ты знаешь, - сказала она, глядя в объектив, - у вас во дворе что-то не
то. Клумба эта, да и вообще…
- У нас тут были некоторые проблемы, - дипломатично отозвалась я.
Мне казалось, что мама сейчас возмутится, что «все в порядке», но она молча
смотрела на дорогу, где вдалеке гуляли люди с колясками, бегали дети, а
подростки катались на велосипедах. Каждый раз, когда кто-то проходил или
проезжал мимо, он неизменно останавливался напротив нашего дома и
смотрел на фигуры, выстроившиеся в нашем саду. Мама не могла этого не
заметить.
- Ты знаешь, - сказала она Кэролайн осторожно, - мне кажется, это
будет неплохо смотреться во время приема, - она показала на скульптуры.
- Я уезжаю сегодня. У меня есть планы.
Я уже было подумала, что это все, но Кэролайн снова заговорила.
- Я понимаю, что тебе хочется, чтобы все было безупречно, - она
замолчала. Должно быть, это ее месть – ты разочаровывашь меня, я
разочаровываю тебя. - Безусловно, я могу вернуться за ними завтра, - сказала
она, наконец, и я округлила глаза. Такого я никак не ожидала, как и мама,
впрочем. Она поблагодарила сестру, но до конца вечера не приставала к ней
с расспросами и вообще вела себя очень осторожно.
Как обычно в последнее время, я не могла заснуть, и, проворочавшись
