— Это хорошо, — задумчиво сказал бывший султан, — но я боюсь, что правоверные и христиане не смогут мирно жить вместе, и снова прольется кровь… Неужели новое государство турок повторит печальную судьбу Османской империи?
— А почему вы, эфенди, считаете, что все обязательно должно закончиться кровопролитием и взаимным истреблением? — спросил я. — Вот, к примеру, в центре России, можно сказать, в самом ее сердце, два с лишним века существовало мусульманское ханство. Оно называлось по имени его основателя, потомка Чингисхана, сына казанского хана Улуг-Мохаммеда Касима. И не было никаких войн с русскими, окружавшими со всех сторон это ханство. Скорее, наоборот — касимовские татары ходили вместе с русскими полками в походы в составе Московского княжества, а потом и Русского государства. Касимовский хан Саин Булат во время Ливонской войны командовал русскими войсками в Ливонии, а потом, приняв православие, даже был почти год царем Руси. А Иван Грозный, во времена которого это все происходило, называл себя «Иванцом Васильевым» и отдавал царские почести «Царю Всея Руси Симеону Бекбулатовичу».
Правда, потом Иван Васильевич снова стал царем, а Симеону Бекбулатовичу дал в правление великое княжество Тверское.
— Вот такая вот история, — сказал я Абдул Гамиду, который внимательно слушал мой рассказ.
— Да, оказывается, как плохо я знал историю страны, с которой туркам приходилось столетиями воевать, — задумчиво сказал бывший султан. — Надеюсь, что теперь уже больше никогда турки и русские не встретятся на поле боя.
— Иншалла, — ответил я и поднял глаза к небу.
— Иншалла, — задумчиво повторил вслед за мной Абдул Гамид и провел ладонью по тщательно выбритому подбородку.
Мы немного помолчали. Потом бывший султан спросил меня:
— Мехмед Хаджи, скажите, позволено ли будет новому государству турок иметь свою армию и флот?
— Думаю, что флот ему вряд ли понадобится, — ответил я. — Берега Ангорского эмирата будут омываться лишь водами Черного моря, полным и единственным хозяином которого станет союзный вам русский флот. Возможно, у эмирата будут небольшие патрульные суда, охраняющие его воды и занимающиеся борьбой с браконьерами и контрабандистами. А вот насчет армии…
Я внимательно посмотрел на Абдул Гамида. Тот слушал меня с волнением, даже румянец появился на щеках.
— Без армии, эфенди, никак не обойтись, — сказал я. — Ведь вашим соседом будет Персия, государство, которое на протяжении многих веков воевало с турками. Да и не только Персия. Один Аллах ведает — какие новые государства появятся на территориях бывшей Османской империи. И будут ли они дружественны Ангорскому эмирату?
Поэтому, несмотря на то что Россия и Югороссия заключат с эмиратом договор о дружбе и взаимопомощи, его армия должна быть достаточно сильной, чтобы отразить первый натиск врага. Пока мы не придем ей на помощь.
С другой стороны, новая армия эмирата должна быть многонациональной и многоконфессиональной. Опять возьмем в качестве примера русскую армию. В ее составе есть подразделения, сформированные из мусульман и даже буддистов. И ничего, воюют, причем неплохо воюют. И никому не мешает то, что кто-то из воинов крестится, кто-то совершает намаз, а кто-то поклоняется Будде.
В случае необходимости новая турецкая армия может принять участие в войнах, которые, к сожалению, придется вести России и Югороссии. За это солдаты и офицеры армии эмирата будут получать хорошую плату. К тому же вашим воинам-мусульманам будет приятно участвовать в походе, который, возможно, в самом ближайшем времени совершат русская и югоросская армии против англичан, которые угнетают несчастных жителей Индии. А ведь среди тех немало мусульман…
Абдул Гамид внимательно посмотрел на меня.
— Скажите, Мехмед Хаджи, знает ли то, что вы сейчас мне сказали, ваш начальник, адмирал Ларионов? Или это лишь ваши соображения?
— Виктор Сергеевич думает так же, — глядя в глаза Абдул Гамиду, ответил я. — И он надеется, что новое турецкое государство станет верным другом и союзником Югороссии.
— Да будет так, — торжественно произнес Абдул Гамид, приложив ладонь правой руки к сердцу, — в ненастную погоду надо искать убежище под высоким деревом. Ангорский эмират готов быть союзником новой страны, которая появилась на берегах Босфора. Мехмед Хаджи, я готов дать в этом клятву на Коране…
