Принц Фредерик, который поначалу хмуро поглядывал на немцев и особенно на Бисмарка, оживился, когда разговор по поводу практически уже согласованного и готового к подписанию Евразийского союза плавно переместился к теме безопасности Датских проливов и свободы мореплавания и торговли в Балтийском море. Это были вопросы, которые непосредственно касались Датского королевства и которые можно было решить только с участием старых врагов, в данном случае становившимися новыми союзниками.
Основной доклад делал граф Игнатьев. Он вкратце сообщил всем собравшимся о возможных планах британцев и о том, какие преференции для торговли и промышленности Германии, России и других стран даст заключение договора об особом статусе Балтийского моря в целом и Датских проливов в частности. При этом он многозначительно посмотрел на принца Фредерика. Тот оживился и уже не так сердито стал смотреть на своих бывших врагов.
А потом слово взял Бисмарк. Боже мой, я не ожидал такого от старого и прожженного политикана. Оказывается, «железный» канцлер может при необходимости быть «бархатным». Как он мастерски вел свою партию! И все-таки он уболтал принца датского!
Для начала Бисмарк выразил сожаление по поводу того, что Пруссия была вынуждена когда-то вести боевые действия против Датского королевства.
— Но, — сказал германский канцлер, — нет в Европе таких государств, которые хотя бы раз не воевали друг с другом. Тем более что тогда еще мало искушенная в дипломатии Пруссия, к несчастью, пошла на поводу у прожженной интриганки Австрии. Теперь же двум народам-соседям, датскому и немецкому, ради светлого будущего надо забыть старую вражду и объединиться перед новой опасностью.
— Причем, ваше высочество, — Бисмарк обратился напрямую к принцу Фредерику, — датчане никогда не забудут пиратские набеги на Копенгаген британских эскадр, которые совершались подло, без объявления войны. Особенно варварской была бомбардировка датской столицы в начале сентября 1807 года, когда погибло несколько тысяч мирных жителей Копенгагена и был разрушен каждый третий дом в городе. А министр иностранных дел Британии Каннинг не постеснялся заявить в Парламенте, что «не слышал ни о чем более блестящем, более здравом и более эффективном, чем эта операция»… Мы, пруссаки, никогда бы не пошли на убийство мирных датчан ради простого удовлетворения своих политических амбиций.
При этих словах лицо принца Фредерика исказила гримаса гнева. Я усмехнулся про себя. Похоже, что Бисмарк достиг своей цели. Да и куда было деваться бедной Дании? Это судьба всех малых стран — или быть чьей-то союзницей, или быть зависимой, а то и вообще завоеванной более сильными соседями. Без надежных и могучих друзей невозможно выжить в мире, где царит закон джунглей.
— Господин канцлер, — наконец нарушил свое молчание Фредерик, — я помню и о войне моей страны с Пруссией, и о варварстве британцев, безжалостно сжигавших с помощью ракет Копенгаген. В конце концов, война между Данией и Пруссией давно уже закончилась и вряд ли повторится, — принц выразительно посмотрел сначала на меня, потом на Александра III, — а вот повторное нападение английского флота на Копенгаген, похоже, неминуемо. И произойти оно может в самом ближайшем будущем.
Сейчас я готов обсудить с вами меры, необходимые для защиты побережья Дании и Германии от возможного набега британских сил. Как я понимаю, кроме Германии, всю возможную поддержку нам окажет и Российская империя? — после этих слов принц Фредерик вопросительно посмотрел на своего шурина, императора Александра III.
— В случае заключения соответствующего соглашения я готов предоставить королю Кристиану всю возможную помощь в отражении нападения британцев, — огладив свой подбородок, ответил император Александр III. — Для этого в Датские проливы будут направлены сильнейшие корабли российского флота. Сейчас, например, в гавани Копенгагена в полной боевой готовности стоят наш сильнейший броненосец «Петр Великий» и броненосные фрегаты «Князь Пожарский», «Генерал-адмирал» и «Герцог Эдинбургский». Но в случае отражения вражеского нападения в деле будут участвовать корабли не только российского флота… — русский царь многозначительно посмотрел в мою сторону.
