Через несколько минут Шейла перестает трястись, ее тело расслабляется. "Уф, как мне жарко!" - говорит она, отлепляя от себя намокшую кофточку. У, нее не было времени проследить, что извлекли из
93
i
ее тела, но инструмент был прямоугольный. Это она ясно видела. Она снова заговорила про свой страх, гнев, жаловалась на унижение и боль. "Я вижу их глаза. Не хочу этого!" - слабым голосом повторяет пациентка.
Тем временем картина меняется, ее взору предстает окно с витражом, в котором преобладают красный цвет и цвет ржавчины. Оказывается, это не окно, а целое панно, занимающее всю стену. Она чувствует, что действительно здесь находится и дело происходит наяву. Над ней конический купол, от которого на Шейлу веет ужасом. "Мне страшно на него смотреть", - заявляет она. В то же время в этой картине есть какая-то странная притягательность. Почему-то игра света на витражных стеклах напоминает Шейле северное сияние. Стекло, повидимому, толстое, по нему проходят глубокие канавки, образующие своеобразный орнамент. "Что же в нем такого страшного"? - спрашиваю я. "Оно воплощает могущество, - отвечает Шейла. - Я не могу больше ничего сказать. Я хочу домой. Больше я ничего не могу вспомнить. Они забрали мою память с собой", - с убеждением говорит Шейла.
На доктора Уотермана сеанс произвел сильнейшее впечатление. Он поражен эмоциональным накалом, столь характерным для воспоминаний испытавших. В последующие несколько недель он переживает сомнения и колебания: весь его прошлый опыт восстает против новых впечатлений, но он склонен верить своим ощущениям. Доктор Уотерман намерен участвовать в последующей работе; ему хочется приобщиться к тайне. После сеанса Шейла позвонила мне. Она рассказывала, как ей было тяжело сознавать, что ей никто не верит, говорила, что одиночество человека, пережившего встречу с пришельцем, может стать невыносимым. Шейла поставила перед собой цель: убедить профессионалов - психиатров, психотерапевтов серьезно относиться к рассказам испытавших, распространить в медицинской среде знания о явлении похищений людей пришельцами, чтобы принести пользу пациентам.
94
Спустя несколько дней после сеанса Шейла долго беседовала по телефону с Джулией. Ей хотелось знать, действительно ли я ей поверил.. Кроме того, Шейлу вообще интересовал механизм возвращения воспоминаний под гипнозом. "Интересно, что мешает вспоминать события в обычном состоянии сознания?" - рассуждали обе женщины и пришли к выводу, что, скорее всего, на пути воспоминаний стоит страх. По словам Джулии, за время их знакомства Шейла совершенно преобразилась. Раньше это была застенчивая, неуверенная в себе женщина, неспособная отстаивать собственное мнение, полная сомнений, постоянно готовая расплакаться. Теперь она исполнилась .внутренней силы и решимости. "Удивительно, как меняются испытавшие, как только сумеют примириться со своим опытом!" заметила Джулия.
Перед началом третьего сеанса регрессии, в котором снова участвовал доктор Уотерман, мы обсудили события, произошедшие за три недели, прошедшие после второго сеанса. За три дня до нашей очередной встречи часа в три ночи Шейле снова приснился "электрический" сон. По ее словам, она находилась в "полусознательном" состоянии. Проснувшись, Шейла почувствовала, что рядом с ней кто-то дышит и прикасается рукой к ее бедру. Она вскочила, включила свет, в комнате никого не было, но дыхание и прикосновение воспринимались как нечто реальное. После начала лечения у меня Шейла порой чувствует себя совершенно спокойной, сильной, уверенной в себе. Но иногда по ночам, подобной той, что она описала, она "расклеивается" и боится пошевелиться, ощущая в комнате чье-то незримое присутствие. Более всего ее мучает страх за Беверли. Шейла метко подметила состояние всех испытавших: "В нас всегда живет страх, что это может повториться".
Потом Шейла рассказала мне о своих впечатлениях от собрания группы поддержки для испытавших, которое она посетила впервые. "Они находятся каждый на своем уровне", - заметила Шейла о моих . пациентах. Еще она добавила, подразумевая тех, кто пережил похищения: "Мы все сидим в одной лодке".
