Мы прошагали около полумили вдоль пляжа, затем развернулись и пошли обратно. Но, не добравшись немного до ручья и лесной тропы, я понял, что есть и четвертая разновидность «розовых». И, словно для завершенности общей картины — двуногих, четвероногих лесных копателей и парящих летунов, обитающих на верхушках деревьях, — эти оказались пловцами. И, само собой, обитали в море.
Эти двое дельфинообразных «розовых» тащили за собой из глубины на мель третье животное — могу поклясться, местный вариант настоящего дельфина. «Настоящий» дельфин чувствовал себя неважно, точнее, находился на последнем издыхании. Что — то большое и, должно быть, очень скверное откусило от него довольно приличный кусок. В почти перекушенном пополам округлом теле дельфина зияла огромная рана, из которой вывалились и тянулись за ним в воде внутренности. Видимо, здесь водились акулы. Ну, или какие — то их родственники, или же похожие на них твари. Эта мысль сразу отбила у меня давнее желание искупаться. Ко мне снова подкралась реальность, оказавшаяся не слишком радужной.
Я подошел ближе, и странно разволновавшийся Пятница последовал за мной.
Морских «розовых», по — видимому, нисколько не беспокоило наше присутствие, они были заняты выталкиванием «настоящего» дельфина из воды и не обращали на нас никакого внимания, так что я смог подобраться поближе и хорошенько их рассмотреть. Сначала опишу рыбоподобного дельфина.
Пока я его рассматривал, несчастное создание испустило дух. Ему лишь хватило сил, чтобы высунуть из воды бутылкообразный нос и приглушенно вскрикнуть. Затем животное опрокинулось набок. Это было млекопитающее, самка с синевато — серой спиной и белым брюхом, а вернее, тем, что от него осталось. Если бы я увидел ее в океанариуме в своем родном мире, то подумал бы следующее: дельфин; скорее всего, редкий вид.
Что же касается морских «розовых», то, увидев в океанариуме их, я бы подумал: какая — то фигня! Выше талии они мало чем отличались от двуногих «розовых», вплоть до того, что у них тоже были тонкие «резиновые» ручки. Верхняя часть тела казалась более обтекаемой, чем у наземной разновидности, но, кажется, это было единственное отличие. Хотя погодите, еще у них были дыхательные отверстия в задней части шеи. Но ниже талии они выглядели как дельфины, даже розовый цвет переходил в серый. И, глядя на их поведение, я не назвал бы их глупыми.
Тем временем Пятница достал бамбуковую флейту из мешочка, подвешенного на обмотанной вокруг его (пусть пока будет «его») талии веревке, и начал наигрывать какой — то до боли писклявый мотивчик. И не успел я опомниться, как к нам присоединились еще полдюжины человекообразных, пришедших с тропы. Держась от меня на расстоянии и почти не обращая на меня внимания, они торопливо подбежали к воде и очень осторожно перетащили мертвого дельфина с пляжа в тень, на опушку леса. Пока один из них сидел, уложив голову мертвого животного себе на колени, остальные приступили к выкапыванию могилы. Поразительно!
Но ведь у нас, на Земле, люди тоже питают особую симпатию к дельфинам, подумал я. Конечно. Когда мы с Пятницей возвращались лесной тропой обратно к «Альберту Э.», до нас донеслось заунывное пение, треск погремушек и бой барабанов. «Розовые» на берегу уже начали свою погребальную вечеринку. Более того, вернувшись на место крушения корабля, я увидел, что они даже украсили могилы моих товарищей, уложив на них небольшие камешки с нарисованными на них различными закорючками.
Черт, эти ребята действительно испытывают почтение к мертвым!
Позже
Сегодня днем я вернулся на корабль, в поисках чего — нибудь, что помогло бы мне добавить немного уюта в здешнюю жизнь. Я искал что — нибудь знакомое… черт… что — нибудь из родного мира. Я забрал небольшую стопку мужских журналов с полуобнаженными девушками — они принадлежали Дэниелу, и я бог знает сколько световых лет мечтал их заполучить, — альбом с фотографиями некоторых из моих бывших и разные подобные мелочи.
Пятница поднялся вслед за мной и тоже занялся исследованием корабля…
Позже
Сейчас вечер и идет дождь. Несмотря на то что вода в ручье кажется довольно чистой, я пользуюсь дождевой водой, которую собираю с помощью тента. Кажется, Пятница сильно ко мне привязался. Он ходит за мной как собачка. Так что я отключил защитный периметр и впустил его в свое жилище, чтобы он не мок под дождем. Он сидит в углу и ничего не делает. Я не стал предлагать ему пишу: как мы убедились, еда с корабля ему не подходит.
