Внезапно Пек Бриммидин вскидывает голову, но не смотрит мне в глаза.
‑ Отдел Реальности и Искупления предлагает тебе поработать осведомительницей в тюрьме Аулит.
Вот оно что! Я замираю. В тюрьме Аулит содержат преступников. Не обыкновенных воров или мошенников, нет, тюрьма Аулит ‑ место заключения нереальных, тех, кто решил, что не является частью коллективной реальности, а значит, способен совершить насильственные действия в отношении конкретнейшей реальности других: искалечить, изнасиловать, убить.
Вроде меня.
У меня возникает дрожь в левой руке, но я пытаюсь ее унять, чтобы не показать обиды. Я думала, что Пек Бриммидин обо мне лучшего мнения. Конечно, частичного искупления не существует: либо ты реальна, либо нет; но мне хотелось верить, что Пек Бриммидин отдает должное моим усилиям по возвращению реальности, длящимся уже два года и восемьдесят два дня. Я очень старалась.
Видимо, я не сумела полностью скрыть свое огорчение, потому что он поспешно говорит:
‑ Прости, что я поручаю это именно тебе, Пек. С радостью предложил бы тебе что‑нибудь получше. Но в Рафкит Сарлое назвали именно тебя.
Раз меня ценят в столице, это меняет ситуацию. Я воспряла духом.
‑ К запросу прилагается пояснение. Мне велено сообщить тебе, что выполнение данного информаторского поручения влечет за собой дополнительную компенсацию. В случае успеха твое дело будет считаться закрытым, и тебя немедленно восстановят в реальности.
Немедленное восстановление в реальности! Я снова стану полноправной гражданкой Мира и больше не должна буду стыдиться. Мне возвратят право жить, как все, ходить с гордо поднятой головой. Ано будет похоронена: с нее смоют химикаты, чтобы ее тело могло возвратиться в Мир, а благородный дух ‑ вознестись к предкам. Ано тоже будет возвращена в реальность.
‑ Я согласна, ‑ говорю я Пек Бриммидину и снова прибегаю к официальной формуле: ‑ Готова служить нашей совместной реальности.
‑ Подожди соглашаться, Пек Бенгарин. Дело в том, что… ‑ Пек Бриммидин опять суетится. ‑ Подозреваемый ‑ землянин.
На землян мне еще не доводилось доносить. В тюрьме Аулит содержатся, разумеется, и чужаки, признанные судом нереальными: земляне, фоллеры, маленькие уродцы хухубы. Проблема состоит в том, что даже спустя тридцать лет с тех пор, как в Мир стали прибывать чужие корабли, продолжаются споры, являются ли реальными иноземцы как таковые. В телесном смысле они существуют (в этом никто не сомневается), но их мышление настолько беспорядочно, что все они почти полностью подходят под определение существ, не способных признать совместную общественную реальность, а следовательно, таких же нереальных, как бедные пустоголовые детишки.
Обычно мы в нашем Мире предоставляем инопланетян самим себе, ограничиваясь торговыми операциями. Самые интересные товары, вроде тех же велосипедов, предлагают именно земляне; в обмен они просят нечто совершенно бросовое ‑ очевиднейшие сведения. Но наделен ли кто‑либо из чужаков душой, способной признавать и чтить совместную с душами других реальность? В университетах, а также на базарах и в питейных заведениях продолжаются споры на эту тему. Лично я считаю, что иноземцы могут быть реальны. Не хочется быть шовинисткой.
‑ Я готова доносить на землянина, ‑ говорю я Пек Бриммидину.
Он трясет в знак удовольствия рукой.
‑ Отлично, отлично! Ты поступишь в тюрьму Аулит еще до того, как туда будет доставлен подозреваемый. Просьба использовать первоначальное прикрытие.
Я киваю, хотя Пек Бриммидин знает, как это для меня болезненно. Первоначальное прикрытие ‑ чистая правда: я убила свою сестру Ано Пек Бенгарин два года восемьдесят два дня назад, была признана судом нереальной и осуждена на вечную смерть, без шанса на воссоединение с предками. Неправдой было продолжение моей легенды: будто я бежала и пряталась от полиции.
‑ Тебя только что арестовали, ‑ продолжает Пек Бриммидин, ‑ и приговорили к отбыванию первой части смерти в Аулите. Мы распространим соответствующую информацию.
Я снова киваю, но на него не смотрю. Первая часть смерти ‑ Аулит, вторая, со временем ‑ химические путы, вроде тех, что держат Ано. И отсутствие шансов на свободу ‑ навсегда! А если бы это оказалось правдой? Я бы сошла с ума. Многие не выдерживают и лишаются рассудка.
