Помню, что заставляя себя двигаться вперед, я говорил, что чувствую себя значительно лучше, чем вчера, поэтому смогу пройти большее расстояние, но это было неправдой. Я был даже слабее. Я не прошел и километра, когда понял, что очень устал и если не остановлюсь, то потом, оказавшись среди голых скал, открытых дыханию ледяного ветра, не смогу найти сил, чтобы двигаться дальше.
Я начал было подыскивать что‑нибудь, что могло послужить убежищем, когда заметил, что следы существ, которых преследовал, исчезают в присмотренной мною места — широкой щели в скалистом откосе. Я подумал, что незнакомцы провели здесь ночь, но когда заглянул в темноту, наполнявшую пространство между каменными стенами, то не увидел нигде никаких следов, говоривших о том, что здесь кто‑то отдыхал.
Щель, которая, как я считал, не могла иметь более двух метров в глубину, на деле переходила в понижавшийся к югу коридор в скале.
Через двадцать шагов исчез всякий свет.
Я вытащил из кармана зажигалку, но тут же сунул обратно, опасаясь, что меня заметят.
В секундном блеске огня я все же успел увидеть высокий коридор метров двадцати в ширину, с потолка которого свисали сталактиты, а на полу валялось множество камней и стояли лужи воды.
Я долго шел вперед, но ничего не изменилось, за исключением, разве что, температуры воздуха, которая повысилась.
Я даже расстегнул воротник комбинезона.
Изменения, отсутствие постоянного, всеобъемлющего холода и дневного света привели к тому, что что‑то случилось с моей психикой.
Я был полностью дезориентирован, но одновременно мне почему‑то казалось, будто я неуклонно приближаюсь к Большим Саням. Создавалось впечатление, что, вторгнувшись в мир темноты, я каким‑то образом вернулся к жизни, которую вел до тех пор, пока виггики не нашли меня в снежном сугробе. Трудно описать это чувство. Мне казалось, что только здесь я, наконец, понял свои возможности — что смогу сделать, а перед чем буду бессилен. Теперь я был уверен, что рана в груди, хотя и ставшая болезненнее, чем прежде, не убьет меня, хотя эта уверенность противоречила всему тому, что подсказывал здравый смысл.
Одновременно еще сильнее, чем прежде, я стал побаиваться существ, что похитили Сим, зато гораздо меньше начал думать о смерти, которая перестала быть для меня тем, чем была раньше, наверху, то есть олицетворением всяческого зла.
Итак, я шел вперед в абсолютной темноте, касаясь рукой стены и осторожно пробуя землю ногой, прежде чем решиться на следующий шаг. Это было очень мучительно, поэтому спустя какое‑то время я решил воспользоваться магической палкой в качестве тросточки слепца. После стольких часов, проведенных в полной темноте, я не был уверен, что свет, появившийся впереди, не является галлюцинацией, как те цветные пятна, что появляются, если нажать на закрытые веками глазные яблоки.
Однако, с каждый шагом становилось все светлее и, наконец, я увидел источник света. Но пока это произошло, во все еще густом мраке я встретил вампиров.
Во всяком случае, так я их назвал.
Это были нетопыри с человеческими лицами и голыми безволосыми телами. Размах их крыльев достигал метра, а может, и больше.
Первое нападение началось, когда я еще даже не успел рассмотреть их поподробнее.
В мгновение ока их фигуры заслонили видневшийся далеко впереди источник света.
Я защищался от них палкой. Они кричали от боли высокими пронзительными голосами, и я слышал, как, смертельно раненые, они ударяются о стены и падают на пол. Я ничего не видел и топтался на месте, рискуя быть укушенным. К счастью, мои сапоги оказались не по зубам тем, кто валялся на полу. Но им все же удалось разорвать внешний слой моего комбинезона.
Через каких‑то сто метров стало настолько светло, что я смог хорошо рассмотреть нападавших.
Их лица были человеческими до такой степени, что не было проблемы с различием пола. Волосы были длинными и развевались в полете. У них была необычайно смуглая кожа. Пальцы были соединены тонкой, почти невидимой пленкой, плечи составляли скелет для кожистых крыльев.
Тела их были абсолютно голые, ноги, вопреки моим предположениям, очень длинные. Очевидно, у них не было проблем с передвижением по полу пещеры. Благодаря необычайно подвижным хватательным ступням, похожим на человеческие руки или птичьи лапы, они могли свободно держаться на гладкой поверхности свисавших с потолка сталактитов.
