– Он придет в себя, – немного отстраненно сказал он. – Теперь, когда он видит, что его мама в безопасности, он быстро успокоится. Не так ли, Кир?
Кир кивнул, сдерживая рыдания и прижимаясь к груди матери.
– И большинство его игрушек тоже в порядке, – добавил Рэйф.
– Кир, мистер Певерил помог мне собрать твои вещи и игрушки, – поспешно сказала Мариса, чувствуя на себе любопытные взгляды Таннеров. – Что нужно сказать?
– Спасибо, – всхлипывая, ответил малыш. – А мой бульдозер?
– С ним тоже все в порядке. А что ты скажешь миссис и мистеру Таннер, Трейси и мальчикам?
Кир поблагодарил и их тоже.
– Трейси, большое спасибо за вкусный шоколад, – добавил он.
– Всегда пожалуйста, – ответила девушка, взъерошив его волосы.
– Мариса, что вы собираетесь делать? – обеспокоенно поинтересовалась миссис Таннер. – Я могу вам чем-нибудь помочь?
– Они с Киром поживут в Мануваи, пока найдут подходящее жилье, – вмешался Рэйф, не дав Марисе сказать и слова.
Джо удивленно посмотрела на Марису.
– Рэйф любезно предложил нам временный кров, но если вы вдруг услышите, что кто-нибудь сдает жилье, я буду вам очень признательна, если вы дадите мне знать.
– Я поспрашиваю у знакомых, – пообещала Джо и, обменявшись взглядами с Рэйфом, пожала плечами. – Но, боюсь, сейчас не так-то просто найти что-нибудь.
– Рэйф меня уже предупредил.
Но чем больше людей будет искать для нее жилье, тем больше шансов что-нибудь найти. Когда они приедут в Мануваи, Мариса обзвонит все агентства недвижимости.
Они сели в машину, и Рэйф посмотрел на Кира:
– Едем домой?
– Вы читаете мои мысли, – сказала Мариса. – Он очень устал и перенервничал. Остальные вещи могут подождать до завтра.
Рэйф кивнул и завел машину. Мариса откинулась на спинку сиденья и попыталась расслабиться, но все ее чувства были напряжены до предела, словно в предчувствии надвигающейся опасности.
Какое-то время Кир молча сидел рядом, но потом, полностью успокоившись, запел песенку, которую недавно выучил в школе.
– Мамочка, смотри! – вдруг крикнул он, до смерти напугав Марису. – Верблюды!
Машина замедлила ход, и Мариса отрицательно покачала головой:
– Нет, дорогой. Это не верблюды, хотя они состоят с ними в родстве. Это альпака.
– Альпака, – с восторгом повторил Кир. – А что значит «состоять в родстве»?
– Это значит быть частью одной семьи, – ответила Мариса. – Ты состоишь в родстве со мной.
– Как дедушка и бабушка?
– Да.
– И как тети и дяди? У Трейси есть тетя Роза.
– Да, именно так. Верблюды и альпака являются двоюродными братьями.
– Они происходят из Южной Америки, и их выращивают из-за их шерсти, – добавил Рэйф, пока Кир переваривал услышанное от матери.
– Мамочка, а почему у меня нет ни дядей, ни тетей, ни двоюродных братьев или сестер? – вдруг спросил малыш.
– Иногда такое случается, дорогой мой, – сдержанно ответила Мариса. – А что касается этих животных, у них есть шерсть, из которой люди делают пряжу. Может быть, я найду кого-нибудь, кто держит альпака и вяжет что-нибудь из их шерсти, чтобы мы могли продать это в нашем магазине, – добавила она, чтобы отвлечь внимание сына.
– А я могу поехать с тобой, чтобы погладить их? – спросил Кир.
– Конечно, но только они могут оказаться неприрученными, чтобы их гладить. Мистер Певерил, наверное, знает об этих животных больше, чем я.
– Боюсь, что нет, но я могу узнать.
– Не надо, – поспешно ответила Мариса. – Я сама узнаю.
К счастью, Кира удовлетворил ее ответ, и он отвернулся к окну, что-то тихонько напевая себе под нос.
– Вы жили в городе до того, как приехать сюда? – спросил Рэйф.
– Да, – безжизненным голосом ответила Мариса. Ее родителям, привыкшим вести кочевой образ жизни, было нелегко обосноваться на одном месте, но им пришлось пойти на такой шаг, чтобы не ставить под угрозу жизнь ее матери.
И зря она переживает по поводу того, как изменилась тема разговора. Рэйф завел беседу только для того, чтобы чем-то заполнить тишину.
– В Окленде?
– В Саут-Айленде, – не стала вдаваться в подробности Мариса. – А ваше поместье находится на побережье?
– Да, – кивнул Рэйф, – дом стоит почти что на пляже.
Когда они подъехали к усадьбе Мануваи, Мариса откинулась на спинку сиденья и смотрела по сторонам. Поместье простиралось на несколько километров и тянулось от дороги через ухоженные, покрытые густой зеленой травой загоны. Пряный аромат листвы деревьев, отделявших дом от полей, проникал в теплый воздух, который дрожал от звонкого пения цикад. По одну сторону усадьбы виднелась бухта. Ее блестящие на солнце голубые волны с шумом налетали на низкие, поросшие кустарником скалы. А на противоположной стороне тянулась длинная серебристо-розовая полоска пляжа.
